Остров страха

— Я больше не могу снимать, — сказал Стасик с горечью. — Я даже не могу просто носить ее на шее, она меня выжигает.

— Но выбрасывать-то зачем! Привезешь домой — она снова станет обычной. Она же бешеных денег стоит.

— Ничего она уже не стоит. Как пустая внутри. Я целый час бился с ней — все бесполезно. — Стасик посмотрел на стену замка. — Он не дает себя снимать… и он все равно не выпустит меня с камерой.

Стальной леопард проводил их до конца тропы. Когда все шестеро выбрались на поляну, странный зверь неслышно скрылся в зарослях.

9

Пилигримы во все глаза смотрели на замок. Он, несомненно, был настоящим, но в то же время существовал как бы между реальностями, словно нанесенный на гигантскую страницу древней, покрытой пылью веков, книги. Толстые трещины на стенах были очень похожи на бумажные изломы, нависающее сверху серое небо, казалось, тоже можно было порвать. Солнце скрылось за тучами. Птицы над главной башней подняли гвалт, перекрикивая друг друга.

— Как на кладбище, — заметил Артур.

— Угу, — согласился Никита. — Только на кладбище нет таких сторожей.

Только после этих слов все увидели, с чем им придется столкнуться при преодолении последнего препятствия.

Замок был окружен узким рвом. Чудовище возлежало на деревянном мостике, перекинутом через ров. Оно охраняло массивные ворота, не оставляя ни крупицы от надежд попасть внутрь без фейс-контроля.

— Ох, — невольно вырвалось у Артура. Он стал судорожно осматриваться. Поляну окружал густой и непроходимый лес, как густая борода обрамляет губы Санты. Тропа, по которой сюда пришли гости, сразу стала зарастать, корни деревьев уже распускали свои щупальца, отрезая путь к отступлению. Если у кого-то и появилось желание отменить рандеву и вернуться, то это следовало делать немедленно.

— Еще немного, и нас больше никуда не отпустят, — молвила Наташа. — Отсюда будет только одна дорога.

Глаза Артура по-прежнему шныряли вокруг, на лбу появилась испарина. Артур Вейс, ученый-любитель, потративший годы на изучения феномена под названием Остров Страха, приехавший сюда за тысячи километров, оставив дома супругу, взбаламутивший своими бредовыми идеями людей, мирно отдыхавших на берегу — словом, тот самый хваленый Артур Вейс запаниковал. Он понял, что оказался прав, в точности прав во всем, что касалось версий об испытаниях и невозможности реализовать Мечту, ничего не отдав взамен. Очевидно, он полагал, что достаточно будет принесенного в жертву Константина.

— Приехали, братишка, — сказал Никита и опустил тяжелую руку ему на плечо.

Змей выглядел ужасно. Толстый, как старая сосна, в красно-коричневых пятнах, в длину он достигал добрых десяти метров. Головой был похож на игуану с острыми зубцами гребня. Из всей верхней части тела торчали шипы. В отличие от стального леопарда, животного пусть и страшного, но казавшегося даже разумным, глаза Змея сверкали чистым безумием. Если он решит пообедать, спасения не жди.

— Гребаный Василиск, — произнес Стасик.

10

Пробуждение кажется невероятно тяжким. Если мощность взрыва от падения метеорита сравнивают с количеством взорванных атомных бомб, то тяжесть пробуждения Даниила Крупатина на берегу Острова Страха можно сопоставить с тяжестью десяти похмелий.

Он поднимается на ноги, шатаясь, бредет к тропе. Как бы ни хотелось ему оказаться в тысяче километров отсюда, где-нибудь в Москве в ресторане на Тверской с партнерами по бизнесу, как ни хотелось забыть историю, в которую ввергла его непутевая сука-жена, иного выхода нет — нужно подниматься наверх. Мечты стоят дорого, поэтому позволить их себе может лишь тот, кто имеет достаточно средств на реализацию. Даниил может себе позволить, но нужно лишь подняться.

Он встает на тропу. Во рту вкус меди, в голове — набат. Все время тошнит, но рвоты нет. Данил все выблевал еще там, на родном берегу, теперь лишь спазмы выворачивают его желудок наизнанку.

Впрочем, он неожиданно быстро поднимается вверх. Близость конечной цели вдохновляет и придает сил.

Когда Даниил поднимается на несколько десятков метров, он замечает боковым зрением какое-то движение. Рефлекторно сжав пистолет, вскидывает руку и разворачивается.

Путь к отступлению преграждает животное, которому нет места в реальности. Какой-то железный тигр с орлиными когтями. В пасти — тысяча зубов, и все они остры как кинжалы. Зверь рычит и приближается.

Даниил, не думая, дважды нажимает на спуск. Грохочут выстрелы. Зверь успевает лишь вскочить на задние лапы, но тут же встречает пули раскрытой пастью. С кошачьим визгом зверь опрокидывается на спину и летит по тропе вниз.

— Говнюк, — цедит Даниил. Поразмыслив, добавляет во всю силу своих изможденных легких: — Это все, на что ты способен?!!

С презрительной усмешкой, явно полегчавший, Даниил шагает дальше. Отныне ему ничего не страшно, он в зоне соперника, шайба у него на клюшке. Резкий замах — и защитники разбегаются в стороны, оставляя нападающего Крупатина один на один с вратарем.

Дрожи, буржуй, в обойме девять патронов.

11