Остров страха

— Я вижу здесь не всех, — молвил старец, — но, впрочем, мне известно местонахождение шестого члена команды. Равно как и седьмого… и даже восьмого. Итак, позвольте представиться: я — Служитель Алтаря; я должен принять страждущих и по мере возможностей удовлетворить их желания. Мое естество недоступно вашему пониманию, ибо не описано ни в одном из разделов известных вам мифологий. Как уже было сказано, я многолик, вбираю в себя тысячи душ, ношу множество имен из прошлых жизней моих подопечных. Так, одно из последних моих приобретений — Теодор Майкл Броуди, уроженец американского города Бостон, убитый при попытке ограбления продуктового магазина. Не очень счастливая судьба… По совокупности прегрешений преступнику было уготовано жаркое место в аду, но, пожалуй, держать их вечно на сковороде не очень практично — никакого масла не напасешься. Есть еще один замечательный способ утилизации отъявленных негодяев: они могут искупить хотя бы часть зла, совершенного в земной жизни, удовлетворением заветных желаний некоторых избранных смертных. Разумеется, с моей помощью. В какой-то степени в данный момент я — Теодор Майкл Броуди, если вам будет угодно. Довольно разумное использование грешников, вы не находите?

Никто не ответил сразу. Артур облизывал мокрые губы, переводя взгляд с Алтаря на Служителя и обратно. Никита нервно теребил локоть. Осмелел только Стас:

— Отчего же так далеко забросили? Бостон, ближний свет.

— Уверяю вас, мой юный друг, Бостон — не самая дальняя точка обитания моих ипостасей. Я был проводником выходцев из Южной Африки, Сибири и даже далекой Австралии. Ведь здешний Алтарь — не единственный на земле (Артур на этих словах встрепенулся), а мерзавцев хватает повсюду. Кроме того, миграция грешников по мировым филиалам находится не в моей компетенции. Вы будете смеяться, но… на все воля Всевышнего.

Никита не удержался, хмыкнул:

— Я уж подумал, что это вы — Всевышний.

— Вашими бы устами, милейший.

— Ладно, зато парень с юмором, — заметил Стас.

— Не без этого, — согласился старец. — Из вашей реплики я делаю вывод, что вы остановились на образе молодого человека? Или мне остаться Сантой?

Гости закачали головами. Служитель улыбнулся, и молниеносно все его различные образы, переливаясь, словно на открытке, трансформировались в личность Теда Броуди — парня, что когда-то остановил грудью несколько десятков пуль от полиции штата Массачусетс возле магазина на окраине Бостона.

Выглядел он неплохо. Был одет в джинсы и голубую рубашку с двумя расстегнутыми верхними пуговицами. Подбородок украшала элегантная щетина, на губах играла улыбка. Несомненно, он расплатился за то, что совершил при жизни, и теперь мог позволить себе не заморачиваться.

— Будем знакомиться. — Служитель сложил руки на груди, скользнул взглядом по гостям и шагнул к первому, стоявшему с краю. — Никита Драгунов…

Староста хутора Подгорный вздрогнул, вытянул руки по швам.

— …милый человек, добряк, одиночка. Управлять лодочной станцией на живописном озере, кажется, идеальное для вас занятие. Никто не мешает думать о вечном. Личная жизнь не сложилась, семья не выдержала давления обстоятельств. А когда-то вам хотелось путешествовать, посмотреть мир и людей.

Никита ничего не ответил. Только щеки его стали пунцовыми.

Служитель двигался дальше, остановился перед Стасом. Тот не сплоховал — смотрел прямо в глаза.

— Станислав Гисыч, не сподобившийся к четвертому десятку лет обзавестись отчеством, именуемый в простонародье Стасиком. Я знаю, о чем вы мечтаете, Стас, и ваша мечта прекрасна, как прекрасно все, о чем может мечтать мужчина честный, порядочный, полный внутренней отваги и способный на самопожертвование… вам нужно лишь дать хорошего пинка под зад.

Наташа не удержалась от вздоха. Глаза Служителя тут же скосились в ее сторону.

— И вам, леди, — сказал он, — стоило бы взять эту миссию на себя.

Служитель сразу перешел к Наталье, не сводя с нее плутоватого взгляда. Внешне Тед Броуди выглядел гораздо моложе журналистки, но его окружал такой ореол сказочного величия и мощи, что она чувствовала себя перед ним настоящим пигмеем.

— Наталья Ростовцева, пишущая сестра наша. Человек, избравший своей профессией Слово, ступивший на скользкий и тернистый путь познания — путь, причиняющий боли больше, чем все прочие, ибо ничто так не преумножает скорбь, как знание. — Служитель по-дружески улыбнулся. — Расслабьтесь, я не собираюсь изображать из себя гуру, потому что это также не в моей компетенции.

Он сделал шаг в сторону и присел перед Кирой. Девочка смутилась.

— А вот и наше главное сокровище. Кира Эммер, девочка, разглядевшая мир с изнанки.

Он молча смотрел на нее, пока Наташа не хмыкнула, делая знак оставить ребенка в покое.

— Не беспокойтесь, — сказал Служитель, — ваша девочка в состоянии о себе позаботиться. И не только о себе. — Он выпрямился. — Наша встреча оказалась возможной только благодаря ей и силе ее воображения. Кира, ты узнаешь замок?

На губах девочки заиграла улыбка.