Остров страха

Дмитрий выполз на поляну, сел, потом аккуратно встал на ноги. Немного укачивало, но он может двигаться дальше. Дмитрий сделал несколько шагов. Ворота замка остались раскрытыми ровно на ширину, требовавшуюся для взрослого человека внушительной комплекции. Глядя на мерцающий воздух, Кожемякин почему-то подумал, что ворота захлопнутся сразу за его спиной. Ведь он здесь последний. Если он еще не разучился мыслить логически, то все должно случиться именно так: выход из зрительного зала — через другие двери.

Дмитрий двинулся дальше. Бросив короткий взгляд в сторону мертвого стрелка, остановился. В руке мужчины покоился пистолет.

Прикрыв нос ладонью, он приблизился к телу. Глаза Даниила Крупатина оставались открытыми, они смотрели на ворота в последней муке вожделения, смешанного с болью. Морщась от отвращения (вторая половина тела, как уже упоминалось, отсутствовала), Дмитрий присел на корточки. Он едва не закричал от боли в боку, в очередной раз представив, что было бы, не отскочи он в сторону в момент нападения Змея; наверняка выглядел бы сейчас не многим лучше Крупатина. Пальцы последнего закоченели, пришлось приложить значительные усилия, чтобы выудить из руки пистолет. Крупатин вцепился в него так, словно боялся остаться без оружия.

— Прости, старик, — молвил Дмитрий, стараясь дышать одним ртом, — там он тебе уже не понадобиться.

Словно услышав эти слова, стрелок ослабил хватку. Пистолет легко перекочевал к новому владельцу.

— Умница.

Дмитрий покрутил пистолет в руках, пытаясь понять, как проверить наличие боеприпасов. Нашел на боку защелку, нажал, и магазин выпал из рукоятки на подставленную ладонь.

— А патронов у нас не густо… хотя понадобятся ли они, вот в чем вопрос.

Он сдул волосы со лба. Посмотрел на ворота. Замок ожидал своего последнего гостя.

5

Человек на троне заговорил, и от тембра его голоса в души заполз холод.

— Добро пожаловать на фабрику грез, — сказал человек. Наталья уловила игривые интонации. — Проходите ближе, не стесняйтесь.

Первым осмелел Артур. Едва он сделал шаг по направлению к Алтарю, как над ним загорелся свет, будто кто-то наверху включил прожектор.

— Вижу вас, — с удовлетворением заметил Служитель. — Артур Вейс собственной персоной, рад обнаружить в добром здравии.

Услышав свое имя, Артур остановился. Но Служитель жестом пригласил его продолжить движение.

— Не удивляйтесь, я знаю вас всех. Пришлось навести справки, вы уж извините, чтобы сэкономить наше время. Вы же помните, время — наш главный соперник. Как бы ни были честолюбивы планы, все упирается во время. Так что не будем его терять, дамы и господа, подходите ближе. Я, так и быть, выйду навстречу.

Пилигримы стали потихоньку продвигаться к Алтарю. Над каждым сразу зажигался свет. Стас поднял голову, пытаясь определить его источник, но зажмурился. Лучи отличались цветом: над Артуром горел ярко-желтый, как от электрической лампочки, Никиту поливал матовый, Стас купался в серебристом свечении, Наташа отсвечивала чем-то бледно-розовым, а над Кирой, державшейся в стороне, струился чистый светло-зеленый, в котором, кажется, парили мелкие снежинки.

Служитель приближался. Только не ногами, а вместе с троном. Гигантское золоченое кресло плыло над полом. Оно остановилось на одной линии с Алтарем. Служитель ступил на пол. Ноги его были босы, на плечах висел белый плащ, который в определенном ракурсе казался грязным серым рубищем. Лицо Служителя тоже продолжало меняться от старческого до едва ли не подросткового.

— Прошу прощения за доставляемые вам неудобства. Я состою из тысяч личин и персон, далеко не все из которых могли бы украсить журнал «Пипл», но как только вы определитесь, с кем хотите иметь дело, я приму один облик.

Пилигримы расположились полукругом. Артур не сводил глаз с Алтаря, в отличие от всех остальных, поглощенных созерцанием странного собеседника.