Остров страха

«Это, блин, сказочный дворец, — писал он, — это сон. Иногда я забываю, что приехал сюда учиться, мне хочется жить среди этих башен, лужаек, крепостей, гулять под арками и сводами, смотреть на это небо и дышать этим воздухом. Наверно, я не патриот, хотя безумно люблю наш разливанный Иртяш и мост, разделяющий Большие Касли и Киреты, и холмы вокруг города, и сосны за окном. Но здесь я на своем месте».

На своем месте, на своем месте…

Даже сейчас, в этом ящике?

Он хотел учиться, и так случилось, что за рулем автомобиля, который его переехал, сидел не водопроводчик, не коммивояжер, не юрист — сидел преподаватель другого прославленного учебного заведения из Лиги Плюща, Колумбийского университета, Дональд-Мать-Его-Баксли. Петр прогуливался вечером по Нью-Хейвену и читал книгу, не глядя под ноги. Каждую свободную минуту, будь то на прогулке, на занятиях или во время тренировки баскетбольной команды факультета, он тратил на чтение книг и изучение каталогов. Упертый русский засранец. Он автоматически останавливался на обочинах перед проезжей частью и у светофоров, и обычно этого было достаточно, чтобы не попасть в переплет, но против пьяных профессоров философии эта технология оказалась неэффективной. «Бьюик» Баксли сломал Петра пополам и протащил несколько метров по асфальту. Для материнского поцелуя осталась лишь фотокарточка.

Судьба не дала реализовать Мечту. Видимо, сочла, что для простого паренька из российской глубинки достаточно и двух лет, проведенных в раю. Слишком много о себе возомнил.

5

Публичного прощания не устраивали. Микроавтобус вошел в город с севера, проехав по любимому Петиному мосту через Большие Касли. Самые близкие на нескольких автомобилях проследовали за траурным «Фольксвагеном» до кладбища. Молча постояли у могилы. Анна Зименкова не проронила ни слова, ни слезинки не блеснуло в потухших глазах. Плакать она уже не могла, просто смотрела перед собой, почерневшая и обессилевшая. До дома ее провожали под руки.

С работы Анну отпустили на неделю. Она отключила телефоны, заперла двери на ключ и засов. Но прежде предупредила соседей, что пугаться и вызывать службу спасения не стоит.

Легла на диван. Три дня лежала почти без движения, глядя в потолок. На четвертый день вдали блеснул огонек надежды.

Глава шестая. Сталкеры

1

Стасик стоит на утренней линейке. Ему четырнадцать. Озерный ветер треплет нестриженые волосы, муха кружится вокруг открытой раны на правом колене. Сегодня утром, направляясь к умывальнику, Стасик поскользнулся на росистой траве и покатился вниз по склону. Он мог удариться головой о металлическую стойку навеса, под которой в длинный ряд, как поилки для животных, стояли детские умывальники, но в последний момент сгруппировался. Удар пришелся на коленку.

Девчонки смеялись. Они всегда смеются.

Перед линейкой Стасик обильно позавтракал. Каша сегодня была ничего, в отличие от вчерашней, похожей на клейстер. И масло оказалось мягким и вкусным, и кофейный напиток не подкачал. Стасик все съел с удовольствием, хотя завтракать не любил, предпочитая нажраться от пуза в обед. Воспитатель Алла Кузьминична похвалила его и сказала, что обязательно возьмет вечером перед прощальным костром вместе с остальными на дикий пляж на мысе. Это был маленький секрет их первого отряда. По выходным к воспитательнице приезжал ее муж, забавный лысеющий дядька, знавший кучу неприличных анекдотов и с удовольствием рассказывавший их мальчишкам в палате после отбоя («Сара, смотри какие у меня волосы под мышками. Если сюда яйца подвесить — вот хрен получится!»). Жарким днем они собирали самых отважных пацанов и уходили купаться на мыс — углублялись в лес на сотню метров дальше от бассейна пионерского лагеря. На мысе был всего лишь деревянный мосток с прорехами и заросли камыша, но зато никто не мешал купаться сколько душе угодно.