Остров страха

Перед ними расстилается пляж пионерского лагеря. Две линии понтонов, между которыми подвешены деревянные ванны бассейнов. Звезды одна за другой зажигаются на темнеющем небосводе. Стасик ловит себя на мысли, что никогда еще не бывал в этом месте так поздно, и приходит в неописуемый восторг.

— Правда, здорово? — шепчет Катя. Она стоит рядом и смотрит на Озеро. Вода сегодня спокойная, ветра почти нет, луна отражается в неровном зеркале воды.

— Да, — выдыхает Стасик. Кроме чистого озерного воздуха он чувствует и запах духов. Совершенно чумовой запах. Катя поворачивается к нему.

— Ты на меня не сердишься? — спрашивает она.

— За что?

— За душ. Прости, как-то случайно получилось.

— Случайно? Ты стояла почти минуту.

— Ну да. — Она хихикает и делает то, от чего у Стасика застывают легкие. Она кладет ему руки на плечи и притягивает к себе. Носы их соприкасаются. — Я должна вернуть долг, чтобы все было по-честному.

Стасик почти лишен дара речи, но на пару слов его хватает:

— Как это?

— А вот так.

Катя целует его в губы — неумело, но нежно. Задерживается на мгновение, а потом отходит на два шага назад. Стасик с ужасом ожидает, что произойдет дальше, пытается убедить себя, что смотреть нельзя, что нужно отвернуться, если считаешь себя воспитанным и порядочным мальчиком, но не находит сил.

Катя снимает блузку через голову, бросает ее на песок. Лифчика нет. Стасик видит две темные точки сосков. У Кати маленькая грудь, в темноте почти не видно ее рельефов. Но это не важно. Она открыта.

Стасик задерживает дыхание, отчаянно надеясь, что на этом все и закончится, но плутовка опускает руки, берется за шорты и не спеша спускает их к коленям, смешно шевеля бедрами. Стасик видит тонкие белые трусики.

— Катя, я…

— Молчи.

Шорты летят к блузке. Теперь девочка в одних трусиках, и очень трудно разглядеть выражение ее лица. Кажется, она сама изрядно смущена, но хитренькая улыбка, которая всегда нравилась Стасу, не покидает губ.

— Кать… — выдыхает он, но не знает, что сказать.

— Молчи. Я же сказала, что все должно быть по-честному, а вот так, — она указывает на трусики, которые все еще на ней, — было бы нечестно.

Она замирает на несколько секунд, затем рывком стягивает белье. Одна коленка взмывает вверх и опускается, потом вторая. Трусики летят к остальной одежде.

Она обнажена полностью. Стасик не знает куда смотреть — на лицо, грудь или на темный треугольник под пупком. Невозможно смотреть на все сразу, но впечатления все равно неописуемые.

— Вот теперь все честно, — улыбается Катя (Стасик слышит, как дрожит ее голос), но тут же спохватывается: — А, нет! Вот так…

Она поворачивается к нему спиной. Две маленькие ягодицы в темноте сливаются со спиной.

— Ничья, один-один, — говорит Катя и, обхватив руками плечи, снова поворачивается лицом. — Мне холодно.

Он делает вид, что не понимает.

— Обними меня

Стасик делает шаг вперед. Посмотрев поверх плеча девочки, он видит вдали на воде что-то большое и темное. С небольшим опозданием понимает, что это Остров. Днем он почти не обращал на него внимания, а сейчас видит будто впервые и вздрагивает. Во тьме Остров красив и мрачен. Он даже как будто стал немного ближе и крупнее, но это, разумеется, лишь иллюзия.

Стасик обнимает Катю, робко кладет руки на спину — на поясницу и между лопатками. Девчонка действительно дрожит, а потому весьма охотно прижимается к своему кавалеру. Луна улыбается в небе, чайки начинают насмешливо вопить. «Чайки кричат ночью?!» — с удивлением думает четырнадцатилетний мальчик, обнимая обнаженную четырнадцатилетнюю девочку…

3

…и это была его последняя мысль. Стас проснулся от грубого толчка в бок. Проснулся быстро и без малейших переходов, будто от ведра холодной воды.

— Хватит дрыхнуть, — буркнула Олеся, — народ уже давно чай хлещет.

Стасик протер глаза, приподнялся на локте. Сквозь ткань палатки внутрь проникал яркий солнечный свет. Реальность вторгалась в душу, разрывая туман сладких сновидений в клочки. Минуту спустя он понял, что сон оборвался в самый важный момент. Опять он не смог вспомнить, что происходило дальше. Словно черный занавес опустился на сцену прямо посреди спектакля, извещая о чем-то ужасном, случившемся за кулисами. Девочка Катя действительно схватила его за руку и утащила вечером со стадиона на пляж, поцеловала, разделась… все это действительно было, но что дальше? Стас помнил лишь окончание: молодые люди, оба одетые, стояли на краю понтона, смотрели на черную воду и Остров. И, разумеется, молчали, потому что даже в обычной жизни испытывали трудности в общении с противоположным полом, а уж в экстремальной ситуации и вовсе теряли дар речи.

То был самый счастливый вечер в жизни юного Станислава Гисыча. И самый таинственный, будто Стасик был пьян тогда, а наутро не мог ничего вспомнить. Чтобы хоть ненадолго вернуть сладостные ощущения, когда казалось, что перед тобой лежат не только десятки квадратных километров воды, но и целая Вселенная, он готов был на многое. Не на все, но на многое.