Остров страха

Даниил Крупатин распадался на куски. Чем дольше он ожидал катера, тем сильнее ощущал присутствие у себя внутри чужеродного тела. Точнее, не тела даже, а существа — цельного, собранного, жестокого, не терпящего компромиссов. Существо разрывало личность Даниила на части и разбрасывало в прибрежные камыши, как куски ненужной тряпки, а на место вырванных лоскутов вставали металлические пластины, каменные блоки и смазанные шестеренки. Крупатин превращался в робота, лишенного сострадания. Это было паршиво…

…но радовало хотя бы то, что больше не хотелось блевать и бросаться в воду в чем мать родила.

Когда на берегу снова появился Славик, растерянный и удрученный, Даниил готов был пристрелить его не сходя с места. К счастью, оружия Крупатин с собой никогда не носил, предпочитая оставлять грязную работу тем, кто знает в ней толк.

— Катер вышел, скоро будет здесь, — доложил Славик, вытирая пот с верхней губы.

— Это я и без тебя знаю, — ответил Крупатин. Из-за мыса как раз появилось, оглашая окрестности ревом, моторное судно. — Ты грязь за собой подобрал?

— Заканчиваем.

— Успешно?

Славик молчал, тяжело дыша. О каких успехах может идти речь, если им не удалось поймать свидетелей.

— Угу, успехов нет, — констатировал Крупатин. — Ладно, пусть ребята заканчивают без тебя, а ты пойдешь со мной.

— Куда?

— В плавание! — Крупатин с трудом удерживал себя в руках. — Оружие с собой?

— Да.

— Тогда в лодку!

Славик покорно поплелся к тому месту, где причаливало выписанное на лодочной станции судно. Это была самая обычная моторная лодка, но, судя по виду, довольно крепкая и резвая. Когда Славик залез в нее, она покачнулась, но не нырнула.

Молодой человек в синей униформе охранника, пригнавший судно, вылез на берег, поздоровался с Крупатиным и неторопливо зашагал к пионерскому лагерю. Даниил молча провожал его угрюмым взглядом, пока тот не скрылся за поворотом.

— У меня все готово, — объявил Славик.

— Да, еще минуту.

Крупатин повернулся к обрывистому берегу. Существо, раздиравшее на куски его личность, штурмовало последний бастион — сердце. Оно еще сопротивлялось, но от падения уже ничто не спасет. Последние конвульсии.

Жалел ли он о том, что произошло? Любил ли еще свою жену настолько, чтобы оплакивать? Или наказание, понесенное Полиной и ее любовником, справедливо и заслуженно? А что он в таком случае скажет Сашке? Мама уехала… умерла… поскользнулась на банановой кожуре и расшиблась…

Даниил сжал голову руками, надавил что было сил. Сколько вопросов, сколько дурацких, колющих, режущих и душащих вопросов! Долой сантименты, клюшку к груди — и в борт сукиного сына, чтобы не встал до конца матча!

Даниил сел в лодку.

— Чистый ствол!

— А? — не понял Славик, протянув руки к веслу, с помощью которого собирался оттолкнуться от берега.

— Ствол давай и выходи!

— Э…

Крупатин не стал повторять в третий раз, собственноручно вырвал пистолет из кобуры Славика, спрятанной под пиджаком.

— Полную обойму!

Тут уже подчиненный не стал переспрашивать, сам отдал боеприпасы.

— Выходи.

Славик неуклюже выбрался на берег и стал смотреть, как Крупатин выгребает веслами к открытой воде, минуя заросли камышей и торчащие из воды коряги. Славик давно решил, что не будет спорить с боссом. Глаза у Крупатина стали очень странные. Страшные глаза.

5

Волна пошла.

С каждым преодоленным метром она набирала высоту, одновременно разворачиваясь по всему фронту. В считанные секунды ширина волны достигла нескольких сотен метров. Она тянулась с востока на запад, пилигримы уже слышали ее угрожающий шелест.

— Пока дойдет до нас, — сказал Никита, — поднимется на полметра, если не выше.

— Это много? — уточнил Стасик, направляя на необычное природное явление объектив верной камеры.

— Если ударит в борт, то опрокинет лодку.

— Но мы же стоим носом к ней! — прокричала Наташа. Она уже сидела рядом с Кирой, одной рукой обхватив племянницу, а другой мертвой хваткой вцепившись в борт.

— Стояли носом! — возразил Артур. — Посмотри, что делается!

Увлекшись зрелищем, путешественники не заметили, что положение плавучих средств относительно Острова изменилось. Неведомая сила разворачивала лодки в обратную сторону, причем все три — по часовой стрелке. Гребцы почти одновременно схватили весла и стали грести, сдерживая натиск.

— Постный шиш вам баян! — орал Костя.

Молчаливый Дмитрий Кожемякин орудовал как участник олимпийского заплыва, краснея от возбуждения. Артур не отставал.

Но лодки все равно разворачивались.

— Черт бы вас побрал! — завыл Константин. — Так не бывает, течения же нет!

Никто с ним не спорил. Все, кто был свободен от управления, смотрели на горизонт.

Волна надвигалась. Над Островом парили невесть откуда взявшиеся птицы, взволнованные, испуганные. Небо, похожее на посеревшую от времени казенную простыню, опускалось все ниже. Подул первый робкий ветерок.

— Похоже, мы проигрываем, — произнесла Наташа, прижимая к себе Киру. До встречи с белым гребнем волны, которая, судя по виду, действительно могла снести легкое суденышко как детский бумажный кораблик, оставалось метров сто. — Есть идеи?