Остров святого православия. Русские паломники на Кипре в XII-XX веках

На пути в Святую Землю: русские паломники-путешественники на Кипре

Истоки паломничества

Человека всегда влекут чужие страны. Этот интерес возникает и поддерживается особенно тогда, когда его соотечественники, побывав в отдаленных уголках Земли, рассказывают о жизни, так непохожей на его собственную.

О различных землях и народах, их населяющих, верованиях и обычаях этих народов было известно еще восточным славянам Ладоги (соврем. Старая Ладога) и Великого Новгорода в VIII–IX вв. Уже тогда существовал водный путь из Балтийского моря в Черное, «из варяг в греки», по которому шла торговля с Византией и Востоком. Первые русские князья из династии Рюриковичей, переселившиеся из Новгорода в Киев, объединили восточнославянские земли в единое государство – Русь. В X в., чтобы укрепить торговые отношения Руси со странами Европы и Азии, а также обеспечить безопасность молодого государства, князья, Олег, Игорь и Святослав, предпринимали неоднократные военные походы в Византию, Хазарию, Малую Азию, в страны, расположенные в бассейнах рек Волги и Дуная, Азовского и Черного морей. Именно тогда на Руси появились сведения о быте христиан Подунавья и Византийской империи.

Величие и роскошь столицы империи особенно поразили русских. Дважды князья Игорь и Олег овладевали Константинополем и после заключения мирных договоров русскую миссию водили по церквам и монастырям города. Знаменательным событием для Руси явилось путешествие матери Олега, святой равноапостольной княгини Ольги, в Константинополь и ее крещение в 957 г.

На Руси обычай странствовать и путешествовать становится популярным уже в начале ее Просвещения, т. е. христианизации, с конца X в. Среди русских былин о Василии Буслаеве времен князя Владимира, в духовном стихе «Сорок калик со каликою» рассказывается, как «сорок калик со каликою» снаряжались в Иерусалим, чтобы поклониться Гробу Господню, приложиться к честным мощам и покупаться в Иордане. Слово «калика» – это синоним слова «паломник»[42]. Именно паломники на Руси были носителями рассказов о Святой Земле – Палестине, о Святых местах и чудесах христианского Востока. Их рассказы вызывали благочестивый интерес к драгоценным святыням христианства, которые хранились не только в Иерусалиме и его окрестностях, Священной Синайской горе, но и в столице Византийской империи Константинополе[43], ее провинциях – в Малой Азии, на островах Эгейского моря, Святой горе Афон. Что же влекло сюда русских христиан с такой необычайной силой, заставляло переплывать моря, пересекать многие страны, терпеть опасности пути? Это историко-религиозные воспоминания, желание воскресить в душе во всей силе великие события, которые совершались в ветхозаветные и новозаветные времена, или религиозные чувства, порой ослабевающие и даже исчезающие среди повседневности.

Много неизвестных паломников совершили многотрудное путешествие в Святую землю для поклонения и созерцания в следующем XI столетии, но лишь немногие упомянуты в древнерусских письменных источниках – летописях, житиях русских святых, посланиях церковных иерархов. Так молодой Феодосий, в будущем знаменитый игумен Киево-Печерской лавры, пытался в начале XI в. присоединиться к группе паломников, направлявшихся в Святую Землю. Сын боярина Яна Вышаты, будущий инок Киево-Печерской лавры Варлаам, в 1062 г. совершил путешествие по христианскому Востоку. До конца столетия другие монахи того же монастыря продолжили традицию паломничества в Константинополь, на Афон и в Палестину. В XII в. количество паломников на Руси настолько увеличилось, что Русская Церковь даже вынуждена была регулировать их число и воздерживать не в меру ревностных из них, у которых сложилось представление, что только паломничество в Святую Землю необходимо для настоящего спасения. В это время, в эпоху расцвета письменности на Руси, появляются первые литературные описания путешествий паломников, которые назывались «хождениями («хожениями»), «путниками», «странниками», «паломниками». Эти путевые записки были особенно популярны, они тиражировались в рукописных сборниках, их читали в княжеских теремах, монастырях, домах бояр и посадских людей. Из таких записок, написанных большей частью лицами духовного сана, перед нами предстает определенный тип русского паломника средневековья. Прежде всего, это книжно-образованный человек, к тому же способный излагать на бумаге то, что он увидел и как он увидел. Что же и как видел русский человек?