Остров вчерашнего дня

Нина, чувствуя, что от сердца отлегло, потому что молодой капитан явно не водил ее за нос, спросила:

– А вашему дяде… Ему не платили?

Альберт Нарракот рассмеялся.

– Ну, он и так лежит с приступом люмбаго и оклемается только через неделю, его пока я замещаю. Но если бы кто-то и пришел с таким странным предложением, он бы его с лестницы своего старого маяка, где живет, спустил. Почему кому-то надо, чтобы мы не доставляли на остров продукты и газеты?

Просвещать молодого капитана Нина не стала и осторожно добавила:

– А у вас в деревне никто не рассказывал, что… что если на острове будут, к примеру, жечь костры и подавать знаки SOS, например, при помощи зеркальца, то не надо реагировать, так как имеет место научный эксперимент или даже пари на выживание?

Еще более шокированный молодой капитан заявил:

– Мисс, да нет же, ничего такого я не слышал. Мы люди простые, не то что вы, из Лондона, но нас на мякине не проведешь. Если кто-то подобное и стал утверждать, я бы первым делом сообщил нашему констеблю, а тот сразу бы наверх доложил, уж поверьте! И не только я!

Нина безоговорочно поверила и вздохнула полной грудью, вдруг ощутив, какой тут, на острове, небывалый, пропитанный йодом и солью, воздух.

Ну да, в романе Кристи данный момент ей всегда казался весьма надуманным и малореальным, но надо же было королеве детектива хоть как-то объяснить то, что никто из жителей деревни не сподобился отправиться на остров, пока была возможность.

Потому что потом, словно по расписанию, пришла буря, отрезавшая остров от материка на пару дней и ночей, за которые судья – в полном соответствии со считалочкой – отправил на тот свет всю группу собранных им грешников.

Ну да, шторм, который прервал сообщение между материком и островом, был не за неделю до смертельного уик-энда, и не на неделю позднее, а именно в те дни, когда это так требовалось судье. Конечно, писательский прием, но, как считала Нина, весьма неуклюжий.

Понятно, что объяснить все как-то иначе было бы еще более надуманно, но уж слишком вовремя пришел шторм, причем в первой половине августа, а не в октябре или ноябре, что было бы более логично, правдоподобно и, главное, метеорологически достоверно.

И почему Агата не послала «негритят» на верную смерть весной или осенью?

Вообще, нужные для развития сюжета погодные феномены в ее романах с завидной частотой имели место именно тогда, когда это было нужно. Взять бы хотя бы те же снежные завалы, из-за которых «Восточный экспресс» с трупом и двенадцатью подозреваемыми застрял где-то на Балканах.

Ну ладно, тогда, до

глобального потепления, зимы были в самом деле многоснежные и суровые, и дело в том романе происходило, кажется, в январе или феврале.

Однако «Восточный экспресс» мог бы, как обычно, и не попасть в заносы и не застрять невесть где, причем именно в тот рейс, когда в одном из купе прирезали пассажира.

Не за рейс до или после сего трагического события. И все потому, что поезд, застрявший в снегах, был нужен для развития сюжета детективного романа.

Но это все выдумка, а она оказалась пусть и базировавшейся на литературном вымысле, но в самой что ни на есть реальной вселенной.

И клякса помета одной из чаек, что с гиканьем носились над берегом, упавшая на чемодан Нины, была наглядным тому подтверждением. На чемодан Веры Клейторн в романе никто, конечно же, не гадил.

Все потому, что невоспитанная чайка для сюжета ее литературного вояжа никакой важности не имела.

Но раз она столь интенсивно размышляла о погодных катаклизмах, Нина, тревожно глядя на вспенившуюся барашками волн поверхность моря, спросила:

– А шторма точно не будет? Ну, такого, который бы отрезал остров от материка?

Молодой капитан успокоил ее:

– Мисс, в августе тут всегда так. Поволнуется и уляжется. Нет, штормы придут не раньше октября, ну может, конца сентября.

Нина настаивала:

– И ни завтра, ни послезавтра, ни послепослезавтра не ожидается? Вы уверены?

Жаль, что приходилось полагаться на мнение моряков, потому как в 1936 году никаких супер-пупер-мощных компьютеров, прогнозирующих погоду на полгода вперед, конечно же, не было. Как не было и метеоприложения на смартфоне.

Вообще никаких компьютеров еще не было и смартфонов, конечно же, тоже.

Ведь жили же люди – и, судя по вечеринкам с купанием в шампанском и нагими плясками аристократии на карнавале вампиров, весьма неплохо.

Юный Альберт Нарракот, снисходительно усмехнувшись, произнес:

– Мисс, уверен. Завтра в девять я прибуду на остров. И послезавтра. И послепослезавтра.

А потом они все на баркасе молодого капитана вернутся в деревню – и…

И никаких смертей на острове Альбатросов не будет?

Нине очень хотелось на это надеяться.

Но на душе все равно было как-то муторно.

Она все еще провожала взглядом баркас, который, пыхтя трубой, сновал по волнам к невидимому отсюда причалу в Стилкхэвене, когда услышала за спиной вкрадчивый голос:

– Мисс Клейторн, смею предположить?