Островок Вневременье

Успокоился я только в комнате. Завалился с книгой и начал вытеснять сюжетом всю накопившуюся гадость. И получилось: забыл я про Влада этого любознательного. А еще через полтора часика на рогах вполз Автолыч, рухнул в койку и захрапел. У него редко так напиваться выходило, чтоб совсем в сиську. Видать, очень гебнюку хотелось узнать, чем мы дышим, да не на того напал. Я абсолютно уверен, что чекисту только и досталась, что информация о бабах да о халтурах. В крайнем случае, какой-нибудь исторический эпос о бандитах люберецких. Напарник у меня каким-то непостижимым образом ухитряется запоминать только бытовые подробности, упуская детали хоть с минимальным намеком на секретность. Запросто расскажет, как подпиливал в размер плитки фальшпола и даже его высоту, а такие мелочи, как типы станций или где будка СОРМ располагается, – ему до фени. В общем, Влад зря старался найти хоть какие-то проблески шпиона в Автолыче. Только водку зря потратил. Думаю, что второй раз поить не будет, но все же неплохо ограничить их контакты. Не потому, что сболтнет напарник что не требуется, а чтоб здоровье не страдало евойное.

Ненавижу утро, бо сова я по натуре. Могу хоть целый день летать, и вечер, и ночь, но вот утром наступает время нелетное. И организм в курсе, что на рассвете надо глазки прикрыть и дрыхнуть куда-нибудь за полдень, чтоб полноценно дышать. Ну или как минимум – за девять перевалить. А Автолыч жаворонок. Хоть с шести может в работу врубиться и колдыбачить до вечера. В итоге мы выработали некий компромисс: подъем наступает в половину девятого. Просыпание только с сигаретами и умыванием. Завтрак уже на объекте.

Поднялись традиционно. Влад, похоже, отбыл, и умывание прошло быстро, без напрягов с настроением при коридорных встречах. На перекуре Автолыч мне сообщил:

– Ну, ты Владимчика и зацепил!

– А чего такого?

– В том-то и дело, что ничего. Он, когда ханку жрал, все причитал, что ты ни единого лишнего слова не брякнул.

– Да пошел бы он…

– Дык он так все и воспринял. Да еще все меня пытал, откуда ты свалился в холодильщики. За своего принял, похоже. А может, и шпион какой.

– За своего? Кегебешника, что ли?

– А то! – кивнул довольный Автолыч. – Ты его молчанием вчера уел, так что готовься – он все равно подкатит.

Да пофигу. Подкатит и подкатит. Укатится так же. Мало я общался с подобным сбродом, что в армии, что на гражданке. Еще голову забивать разной ерундой. Мы похватали необходимый хавчик, забрались в машину и в девять отбыли. Давешний охранник еще не сменился и разве что честь не отдал, пожирая нас глазами.

– Чего он вылупился? – удивленно спрашиваю.

– Небось приятель наш ему следить наказал или еще что.

– Думаешь? – я с сомнением покрутил было носом, но потом прикинул и согласился. – Да, с него, пожалуй, станется.

Мы двигались по улицам Екатеринбурга, то молотя колесами по снежной каше, то проскальзывая по льду. Я старался не цеплять днищем торчащие ледышки, но нет-нет да и прокатывались они с рокотом, особенно когда в колею угодишь. Звук глухой, неприятный, за душу цепляет, заставляет сопереживать кибитке. Ну что тут попишешь, я любую машину живой считаю и иногда мысленно с ними болтаю. А уж тележку нашу разнесчастную – тем более. В отличие от чекиста, ей расскажу все без утайки. Уверен, что она все мои тайны в переплавку с собой унесет, никому не настучит. А Владу этому – шиш на постном масле.

– А ты чего рассказывал этому козлу? – интересуюсь, проползая очередной перекресток.

Автолыч углубился в изучение разложенной на коленях карты, а потому среагировал на продолжение начатого разговора не сразу.

– А? Да я не помню толком. За жизнь, за баб, еще какая-то хрень. Ну, как в пьянке водится.

– Везет тебе, – вздыхаю неожиданно для себя самого. – Ты напиться можешь и даже вести какой-то разговор в этом состоянии.

– Что ж тут хорошего? – искренне удивляется напарник, а потом вдруг кивает, соглашаясь. – Ну да, без этого тяжко, – и ткнул пальцем: – Тут налево!

Выворачиваю, стараясь не мести хвостом по льду, набираю ход.

– Я про напиться. Мозги отключать надо, иначе перегорят. Я даже одно время всерьез рассматривал вариант ширнуться или накуриться наркоты какой-нибудь. Без расслабухи жить невмочь иногда.

– Ты это брось! – погрозил мне Автолыч. – Это, знаешь, не выход. Лучше пивом ужрись влежку. Или вином. Им даже лучше, вином-то.

– Не то. Пока дойдешь до стадии отключки – десять раз проблюешься или обоссышься. Иногда все разом. Какая после этого расслабуха?

– За тем светофором на проспект выйдешь и дуй по нему.

– Понял.

– Да, проблемка, – он прикурил сигарету, несколько раз затянулся, приоткрыл окошко и выкинул почти целую. Ветер выдул дым и коснулся ледяными пальцами моей шеи. Я дернулся и поднял воротник куртки. Автолыч заметил, поднял окошко, достал еще сигарету и вдруг неожиданно выдал: