ОТ АВТОРА

Поезд остановился на большой станции уже на чужой зем­ле. Резкий толчок и лязг буферов разбудил Вову. За стенкой вагона слышалась польская и немецкая речь. Подтянувшись на руках, Вова выглянул в окно. Стояла тёмная, тёплая ночь. Тихо шелестели деревья.
«Где мы? Куда нас привезли?» В ушах звенело. В вагоне было душно, пахло карболкой, потом и тухлыми яйцами — ви­димо, у кого-то залежалась взятая из дому еда. Хотелось пить. Вова пошарил в мешке и вынул бутылку с водой, но застряв­шая в горлышке пробка мешала напиться. Он долго возился с пробкой и так увлёкся, что не сразу услышал рёв мотора… Тишина и темень неожиданно сменились резким тявканьем зе­ниток, яркими вспышками огней.

— Это наши, наши летят! — в восторге закричал Вова.

И вдруг в окна теплушек брызнули искры, взрывы один за другим сотрясали землю, теплушки вздрагивали и скрипели, где-то звенели стёкла, осколки бомб барабанили по железным крышам. В вагоне раздались крики, плач, но всё потонуло в рёве моторов, лае зениток и грохоте взрывов.
Авиационный налёт длился несколько минут, однако мину­ты эти показались ребятам неимоверно длинными. Но вот гул бомбёжки замер. Стало слышно, как на станции что-то треща­ло и рушилось; доносились крики и стоны, смешавшиеся с ур­чанием автомашин и тоскливым рёвом паровозов, скученных на запасных путях станции.
Вова едва добрался до своего угла и опустился на пол. Только теперь он почувствовал боль, что-то липкое текло по руке. Он разжал пальцы, и по полу зазвенели осколки бу­тылки.

—     Выходи! — неожиданно раздалась команда, и двери ва­гона раздвинулись.— Живее, шкуры! — кричал перепуганный Дерюгин.

— Приехали, что ли? — Вова разыскивал свой узелок.

—    А кто его знает! — ответил Толя.

—    Жорка! — крикнул Вова в темноту.

– Я тут! — раздался голос Жоры, успевшего раньше дру­гих соскочить на землю.

После вагонной духоты холодный воздух, даже пахнущий терпкой гарью, казался ребятам очень приятным. Огром­ное пламя озаряло пути. Возле горящих вагонов и цистерн метались течи фашистских солдат, едва видимые сквозь расстилающийся дым, нависший над путями и зданием стан­ции.

—     Хорошо стукнули! — задорно крикнул Вова, едва поли­цейский отошёл от них.

—    Так им, мерзавцам! — добавил Толя.

По путям, часто и тревожно посвистывая, сновали паровозы, расталкивая вагоны. А один, должно быть повреждённый, сто­ял на месте и беспрерывно выл, пронзительно и тонко. Это за­бавляло почему-то Вову и он смеялся, забыв о только что пережитом страхе.
Ребят согнали к станционному зданию.

—     Вот так задали перцу им наши лётчики! — шепнул Жора, и они наперебой заговорили о том, что фашисты врут, будто Красная Армия разбита.

—     Советские-то самолёты летают себе и бомбят и ничего не боятся! — ликовал Вова.