Читаем От Баха до Шостаковича полностью

Прелюдия стала одним из самых популярных сочинений Рахманинова, и впоследствии его нередко спрашивали, что он имел в виду, когда писал ее. Его американская секретарша вспоминает: «Так как к нему постоянно обращались за объяснениями, что он изображает в своей прелюдии cis-moll, то кончилось тем, что мы приготовили стереотипный ответ. На вопрос: “Не написал ли Рахманинов о человеке, заживо погребенном в землю, не связана ли прелюдия с историей каторжан в Сибири” и так далее, ответ был: “Никакая история с прелюдией не связана, он просто писал музыку”».

Прелюдия не является изображением колокольного звона. И тем не менее влияние колокольной стихии здесь очевидно.

Спустя год после прелюдии до-диез минор Рахманинов пишет фантазию для двух фортепиано, которую он впоследствии назовет Первой сюитой (1893). Она состоит из четырех частей, имеющих литературную программу. Колокольная стихия слышна в двух последних частях произведения.

Третья часть называется «Слезы», в качестве эпиграфа композитор взял стихотворение Тютчева «Слезы людские, о слезы людские!», в котором слезы сравниваются с каплями дождя. Этот образ нашел отражение в мелодии, состоящей из четырех нисходящих звуков. Это те самые четыре звука, которые Рахманинов слышал в детстве и которые напоминали ему падающие слезы. Как пишет один из критиков, композитор не пытается здесь изобразить колокольный звон, «а претворяет подслушанную им грустную “песню колоколов” в самостоятельный музыкальный образ».

Зато в четвертой части, которая называется «Светлый праздник», изобразительный элемент становится основным, и два музыкальных инструмента соревнуются между собой в имитации пасхального праздничного трезвона. Сначала первое фортепиано изображает высокие и маленькие колокола, второе – большие и низкие. Потом они дважды меняются местами.

Связь с увертюрой Римского-Корсакова «Светлый праздник» прослеживается не только в том, что композитор воспроизводит пасхальный трезвон, но и в том, что в музыкальную ткань он вплетает пасхальный тропарь «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ, и сущим во гробех живот даровав». А в использовании аккордов, призванных изобразить обертоновую гамму колоколов, Рахманинов близок к Мусоргскому. Но создает в итоге оригинальное, яркое сочинение, прямых аналогов которому в предшествующей русской музыке не было.

Композиторская карьера Рахманинова не была гладкой: в ней были свои взлеты и падения. Его Первая симфония (1896), написанная на мотивы мелодий из Обихода, провалилась на первом исполнении. Этот провал вверг композитора в тяжелую депрессию. Двадцать лет спустя Рахманинов писал: «После этой Симфонии не сочинял ничего около трех лет. Был подобен человеку, которого хватил удар и у которого на долгое время отнялись и голова, и руки…»

Для того, чтобы вывести Рахманинова из глубокого творческого, духовного и эмоционального кризиса, понадобилась помощь врача. Им стал психотерапевт Николай Даль. Ему Рахманинов и посвятил свой Второй фортепианный концерт (1901), написанный после выхода из кризиса.

Это, опять же, не изображение колокольного звона и не подражание ему. Концерт не имеет никакой литературной программы. Здесь никого не мучают угрызения совести, никто не умирает на сцене, здесь не изображается ни коронация, ни пасхальная служба. Рахманинов «просто писал музыку». Но все, кто услышали концерт на его первом исполнении, были потрясены эпическим зачином, задающим тон всему произведению. Подобно колоколу, созывающему на богослужение, эти аккорды приглашают в целый мир мелодий и образов, раскрывающихся в музыке концерта.

Композитор Николай Метнер писал: «Тема его вдохновеннейшего Второго концерта есть не только тема его жизни, но неизменно производит впечатление одной из наиболее ярких тем России, и только потому, что душа этой темы русская. Здесь нет ни одного этнографического аксессуара, ни сарафана, ни армяка, ни одного народно-песенного оборота, а между тем каждый раз с первого же колокольного удара чувствуешь, как во весь свой рост подымается Россия».

В 1903 году Рахманинов создает прелюдию си-бемоль мажор. В ней тоже усматривают отзвуки колокольных звонов. Известный музыкальный критик Стасов так отозвался о ней после первого исполнения: «Не правда ли, Рахманинов очень свежий, светлый и cлавный талант с новомосковским особым отпечатком, и звонит с новой колокольни, и колокола у него новые».

В 1912 году Рахманинов, к тому времени прославленный на всю Россию пианист, композитор и дирижер, уезжает для поправки здоровья в Швейцарию. Оттуда в Рим. И там получает анонимное письмо, к которому прилагается стихотворение Эдгара По «Колокольчики и колокола» в переводе Константина Бальмонта. Автор письма считает, что стихотворение очень подходит для музыки. Кто этот автор? Такая же таинственная история, как «черный человек», который пришел к Моцарту и заказал ему Реквием. И как в том случае, авторство было установлено только после смерти композитора. Оказалось, что письмо отправила некая Мария Данилина, никому не известная виолончелистка.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих казаков
100 великих казаков

Книга военного историка и писателя А. В. Шишова повествует о жизни и деяниях ста великих казаков, наиболее выдающихся представителей казачества за всю историю нашего Отечества — от легендарного Ильи Муромца до писателя Михаила Шолохова. Казачество — уникальное военно-служилое сословие, внёсшее огромный вклад в становление Московской Руси и Российской империи. Это сообщество вольных людей, создававшееся столетиями, выдвинуло из своей среды прославленных землепроходцев и военачальников, бунтарей и иерархов православной церкви, исследователей и писателей. Впечатляет даже перечень казачьих войск и формирований: донское и запорожское, яицкое (уральское) и терское, украинское реестровое и кавказское линейное, волжское и астраханское, черноморское и бугское, оренбургское и кубанское, сибирское и якутское, забайкальское и амурское, семиреченское и уссурийское…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
14-я танковая дивизия. 1940-1945
14-я танковая дивизия. 1940-1945

История 14-й танковой дивизии вермахта написана ее ветераном Рольфом Грамсом, бывшим командиром 64-го мотоциклетного батальона, входившего в состав дивизии.14-я танковая дивизия была сформирована в Дрездене 15 августа 1940 г. Боевое крещение получила во время похода в Югославию в апреле 1941 г. Затем она была переброшена в Польшу и участвовала во вторжении в Советский Союз. Дивизия с боями прошла от Буга до Дона, завершив кампанию 1941 г. на рубежах знаменитого Миус-фронта. В 1942 г. 14-я танковая дивизия приняла активное участие в летнем наступлении вермахта на южном участке Восточного фронта и в Сталинградской битве. В составе 51-го армейского корпуса 6-й армии она вела ожесточенные бои в Сталинграде, попала в окружение и в январе 1943 г. прекратила свое существование вместе со всеми войсками фельдмаршала Паулюса. Командир 14-й танковой дивизии генерал-майор Латтман и большинство его подчиненных попали в плен.Летом 1943 г. во Франции дивизия была сформирована вторично. В нее были включены и те подразделения «старой» 14-й танковой дивизии, которые сумели избежать гибели в Сталинградском котле. Соединение вскоре снова перебросили на Украину, где оно вело бои в районе Кривого Рога, Кировограда и Черкасс. Неся тяжелые потери, дивизия отступила в Молдавию, а затем в Румынию. Последовательно вырвавшись из нескольких советских котлов, летом 1944 г. дивизия была переброшена в Курляндию на помощь группе армий «Север». Она приняла самое активное участие во всех шести Курляндских сражениях, получив заслуженное прозвище «Курляндская пожарная команда». Весной 1945 г. некоторые подразделения дивизии были эвакуированы морем в Германию, но главные ее силы попали в советский плен. На этом закончилась история одной из наиболее боеспособных танковых дивизий вермахта.Книга основана на широком документальном материале и воспоминаниях бывших сослуживцев автора.

Рольф Грамс

Биографии и Мемуары / Военная история / Образование и наука / Документальное