От Белоруссии до Карабаха. Трамп, Навальный, коронавирус и другие…

Третьим из тех, о ком стоит вспомнить здесь и сейчас, был Пушок, или, как его звали уважительно, «товарищ Пушенко» – белая одесская болонка дяди Володи Земшмана, отставного военврача, полковника и брата дедушкиного сослуживца и хорошего друга родителей, дяди Миши, к которому мы годами ездили летом в Одессу. И тут расклад был уже совсем другой. В отличие от медведеобразного Жука и похожего на ожившую собаку Баскервилей Маркиза, Пушок был правильного мелкого размера, шустр, весел, кудряво шерстист и дрессирован на диво. Для ребенка – самое то.

С ним можно и нужно было играть. Он служил, выполнял другие команды, а за сладкие сухарики готов был трудиться непрерывно. Очень их любил, да и толку было болонке от чужого ребенка-кормильца явно больше, чем просто от ребенка-гостя. Так что консенсус был найден. Выданное ему для личного употребления блюдце с сухариками автор целиком скормил Пушку. Тот служил, танцевал, прыгал, падал, притворяясь убитым, но не забывая при этом хитро косить круглым темным глазом из-под челки, и давал себя гладить. В общем – полный восторг. А вот закончилось не на такой мажорной ноте…

Песик был сыт и счастлив. Автор, который только-только пошел в школу и своей собаки у него еще не было – маленькая лайка Дик появилась в его жизни только в 1973 году, в восьмом классе, – тоже. Взрослые рядом отсутствовали. А объевшийся Пушок почувствовал настоятельную потребность прогуляться по своим делам. Он честно просился у двери, крутясь и подпрыгивая, но увы! Автор по малости лет и отсутствию опыта так и не понял, чего он хочет, и никого не позвал на помощь. Дядя Володя с его женой, тетей Натой, принимали гостей. И Пушок, увы, не вытерпел и оконфузился…

Как он переживал! Как извинялся! Каким грустным после этого был! Как помчался за хозяйкой, чтобы привести ее на место нечаянного преступления, как печально принимал укоры и как после этого ушел лежать в свой уголок, отказываясь играть дальше и не отзываясь на ласку! Только вздыхал и чуть-чуть шевелил хвостиком. Пес был не виноват – виноват был автор, который его соблазнил и чрезмерно увлек, прикармливая и играя. И хотя никого уже давным-давно нет, ни Пушка, ни родителей, ни старшего поколения Земшманов, ни той старой Одессы, которую автор так любил, эта вина так и остается при нем. До сих пор перед псом и его хозяевами неудобно…

Может, оно и смешно. Но память хранит все. Воспоминания о минутах счастья и любви. О детских шалостях и проказах. Об опасных ситуациях и о ситуациях неловких, которых в жизни каждого человека более чем достаточно. О редких триумфах и о куда более частых разочарованиях. О глупых надеждах и о спокойном течении дней, когда удается поймать состояние гармонии с миром. Из всего этого и складывается жизнь, как мозаика из кусочков смальты и маленьких камушков. Черных, белых, цветных – разных. Единственная. Другой не будет. Ее имеет смысл ценить и помнить, что в ней было, – она того стоит. Вот и еще пару кусочков сложились в общую картину. Долго ли их осталось перебирать?..

* * *

Госсекретарь Соединенных Штатов в очередном интервью привычно сказал очередную глупость, насчет того, что Россия является врагом Америки. В данном случае это Помпео, услышать от которого что-то умное никто, в принципе, и не предполагал, но мог быть и кто угодно другой. Они там все, в Госдепартаменте США, за последние годы столько глупостей наговорили… Соревнуются, что ли, кто больше высосанных из пальца угроз, пустопорожних обвинений и вранья в адрес Москвы журналистам выскажет? Впрочем, те и сами хороши – если от американского начальства новостей по этой части нет, они их придумают.

Такое впечатление, что американской внешней политикой в нынешнюю пору одних кретинов подбирают заниматься. И не простых, а калиброванных, элитных, специально на какой-то кретинской ферме, где их разводят, выведенных. Которые выигрывают общеамериканские конкурсы кретинов, потому что они – кретины из кретинов, но при этом понять, что они кретины, неспособны именно потому, что кретины. А Помпео еще и ЦРУ заведовал, что дополнительно отягощает клиническую картину в его персональном случае. Очень тяжелый анамнез…

На самом деле его, наверное, просто в детстве мало били. Очень мало. Иначе бы он усвоил, что попытки непрерывно лезть в чужие дома и огороды ничем хорошим никогда не кончаются. И как только Америка перестанет этим в масштабах всей планеты заниматься, список ее врагов тут же изрядно сократится, а то их у нее и вовсе не останется. А уж когда ее политики и дипломаты перестанут назойливо учить всех окружающих, как тем надо жить, и пытаться переделать и нагнуть весь мир под себя, не говоря о том, чтоб научиться элементарному уважению к другим… Но что мечтать о несбыточном?