На самом деле Россия, конечно, Америке не враг. Особенно если та научится вовремя убираться к чертовой матери с ее пути. В частности, унесет ноги с постсоветского пространства, куда влезла явно не для того, чтобы сделать Москве приятное. Перестанет России гадить, где только может и не может, непрерывно причитая при этом, что та ее обижает. Обиженных – в гей-клуб. Можно в «Голубую устрицу» из «Полицейской академии». Можно в какой угодно другой. На них у нас воду носят и сексуально имеют неконвенционально. Хотя, может, Помпео мазохист и ему именно это от нас и надо?
Ну и, разумеется, Россия перестанет мешать Америке в ее внешней политике (внутренняя нас вообще не интересует, вопреки тому, в чем их «болтающие классы» искренне уверены), если та включит мозг (при наличии такового в американском государственном организме) и перестанет заниматься сверхопасными и разрушительными, в том числе для нее самой, авантюрами. К примеру, поддерживать исламистских радикалов и террористов на Ближнем Востоке, неонацистов на Украине и в Прибалтике, наркомафию в Афганистане и вообще любую и всяческую сволочь по всему миру, которую американское начальство пытается протащить во власть, руша одну стабильную страну за другой. Кто бы сказал зачем…
Америке как стране и американцам как народу Россия не враг и никогда им не была. Хотя враги у Америки на самом деле есть. Настоящие, опасные. И их ей не стоит далеко искать. Они сконцентрированы в Вашингтоне, на дистанции в две мили, они же три километра, от Белого дома до Капитолия. В Нью-Йорке, на Уолл-стрит. В ЦРУ и ФБР, АНБ и Пентагоне. В офисах Демократической и Республиканской партий. В бесконечных лоббистских конторах, медиаимпериях, религиозных и общественных организациях и всей прочей густой и активной политической плесени, которая крутит Америкой, как хвост собакой, и пытается крутить всем остальным миром, что тому изрядно осточертело.
Понимает это Помпео и только прикидывается идиотом или просто несет привычную для него и его интервьюеров чушь – совершенно неважно. С Америкой, которую он и такие, как он, представляют, невозможно дружить, сотрудничать или партнерствовать. Да и просто иметь дело. Она слишком уверена в собственной исключительности. В праве на любые действия и в полной безнаказанности за какие угодно преступления. В том, что любой ее каприз должен выполняться, а любые последствия должны молча проглатываться. Зря.
По глупости нашего начальства мы в 90-е на это пошли – сказал бы кто зачем. И довольно долго в таковом состоянии пребывали, пока американское начальство, окончательно сдурев от вседозволенности, начало совсем уж нагло распоряжаться и у нас, и у соседей, которых они пока что контролируют – и пытаются взять под контроль Россию, как привыкли. Но это время прошло и назад оно не вернется. Так что дело хозяйское, пускай выбирают. Нам точно все равно. Хоть тушкой, хоть чучелом. Хоть другом Америки быть, хоть ее врагом. Их выбор. Хотя в последнем случае нам будет ее не хватать…
Вводить ли в России запрет на пропаганду смены пола детьми, вплоть до уголовного за это наказания, будут решать законодатели. Они у нас много разных интересных вещей решают, так что и тут разберутся. Благо инициатива сия исходит от человека авторитетного – митрополита Илариона, и то, что поддержал ее, торопясь успеть вперед паровоза, любимец народа и клира депутат Милонов, человек яркий во всех смыслах этого слова, не делает ее менее значимой. Итак, свобода трансгендерства в России, которая, буде она восторжествует, как торжествует в странах Запада, повлечет за собой много разного, окончательно похоронив патриархальные семейные традиции, до сего дня распространенные в нашей стране, – быть или не быть?
Для автора обсуждение этого вопроса есть тема важная и с его личным вероисповеданием не связана ни в коей мере. Поскольку, будучи природным, исконным и чистопородным евреем, он – человек советский, то бишь атеист. И, с уважением относясь к людям религиозным, от исповедующих традиционные для нашей страны религии до тех, кто принадлежит к прочим деноминациям веры (что вовсе не означает, что, если их вера становится для него, его семьи, друзей и страны опасной, он их не попришибает, в меру сил и возможностей – мало ли во что разные люди на нашей планете верят), остается приверженным светскому образу мысли, рациональному научному объяснению явлений природы и прочему, часто противоречащему идеям, которые движут помянутыми митрополитом и депутатом.