От Данте к Альберти

Итак, чтобы овладеть всем богатством античной культуры, гуманистам предстоял огромный труд, характер которого выявил качественное отличие мышления передовых людей этой эпохи от традиционного. Перед ними стояла задача очистить от средневековых наслоений те античные труды, которые были искажены переводом, переработкой или произвольно сделанными из них компиляциями, имевшими столь широкое хождение в пору господства схоластики. В конце XIV в. Колюччо Салютати в трактате «О роке, судьбе и случае» заявляет, что прежде, чем приступить к философским диспутам, нужно установить подлинный первоначальный смысл античных текстов. Изучая философию Сенеки, он привлекает несколько манускриптов одного и того же труда, поясняя, что переписчики по своему невежеству сами исправляют текст там, где они его не понимают, «то опуская что-либо, то добавляя»; в других же сочинениях — там, где они заинтересованы в их изменении, — «вообще подвергают тексты философов-моралистов, историков и даже поэтов крайнему искажению»^{99}. Поэтому он предлагает собрать все экземпляры того или иного античного труда и поручить «самым сведущим» в языке и истории людям восстановить их подлинный облик. На полях принадлежавшей ему латинской рукописи «Никомаховой этики» Аристотеля он делает заметки относительно степени точности перевода терминов, сопоставляет перевод с оригиналом.

Весьма знаменательно и то, как ученик Салютати — Леонардо Бруни объясняет, почему он счел необходимым заново перевести с греческого аристотелевскую «Политику»: «Я увидел, что книги Аристотеля, написанные на греческом языке изящнейшим стилем, по вине плохого переводчика доведены до смешной нелепости и что, помимо этого, в самих вещах, и притом в высшей степени важных, много ошибочного». Бруни сообщает о своем намерении дать людям, не знающим греческого, возможность «увидеть Аристотеля не посредством темных иносказаний и бессмыслицы… ложных переводов, а лицом к лицу и прочитать его на латыни так, как он писал на греческом»^{100}.

Так постепенно (ибо на это требовалось время) вырабатывались приемы филологической критики источников. Петрарка, Бруни, Валла совершенствуют критический метод. Сам метод также был характерным для Ренессанса. Это выражалось, в частности, в том, что большое место занимали, наряду с научными, чисто эмоциональные доводы; не случайно гуманисты придавали такое значение риторике и поэзии, полагая, что они помогают формировать нравственные основы человека. Кроме того, вследствие специфического характера их мышления они апеллируют (наряду с собственными логическими построениями) как к античным авторам, так и к христианским авторитетам.