Но, конечно, о какой-то сознательной такой духовной жизни речи не шло. Но мои воспоминания детства, они почему-то всегда связаны с каким-то внутренним поиском. Хотя, наверное, это несколько необычно для детей, но, например, я очень хорошо помню, как когда мне было шесть лет, произошла катастрофа, и я попал под КамАЗ, и чудом остался жив.
И вот эта трагедия в нашей семье, она очень обострила эти духовные поиски. И я очень хорошо помню, как я с гипсом на растяжках рассуждал о Боге, о смысле жизни, и о причинах страданий, обсуждая это со своими родителями. То есть, вот эта общая атмосфера духовных исканий, она у нас была в семье. Ну, и родители всячески пытались получить ответы на свои вопросы.
Но, к сожалению, в начале девяностых, в середине девяностых, наверное, будет корректным так утверждать, Церковь, наверное, не была способна в большинстве случаев дать людям то, чего они там искали. Иногда это просто банальный ответ на вопрос, просто некое духовное пастырское попечение.
И все это привело к тому, что ответы были найдены и получены в совсем другом источнике. Это был девяносто седьмой или девяносто шестой год. Тогда мои родители, кстати, после такой неудачной попытки воцерковления, связанной с таким близким довольно знакомством с одним псевдостарцем, который занимался экзорцизмом, попали, собственно говоря, к Свидетелям Иеговы. К улыбающимся людям, которые пришли, и сказали, что они готовы уделять свое время, тратить свое внимание для того, чтобы дать ответы на те вопросы, которые, наверное, все думающие, размышляющие люди, небезразличные к жизни своей души, задают.
И здесь, собственно говоря, началось наше такое близкое знакомство со Свидетелями Иеговы, начался этот путь. Мне тогда было одиннадцать лет.
И вот, эти воспоминания просто невероятного эффекта, который оказывается на человека, когда он видит огромный стадион, заполненный десятками тысяч людей, улыбающихся, красивых людей, опрятно одетых, абсолютную такую чистоту, порядочность, теплое очень отношение там, поцелуи, такую любовь, это производит колоссальное впечатление.
И на самом деле, я много размышлял над этим, пытаясь анализировать и путь моей семьи, и многих людей знакомых из Свидетелей, тех, кто вышел. В основном, это один и тот же сценарий — люди влюбляются в организацию. Они влюбляются в людей. И, на самом деле, богословская сторона, учительная сторона, сторона какого-то философского дискурса, она вторична.
И она, эта сторона, очень хорошо ложится на сознание человека, уже влюбленного в организацию. И когда человек влюбляется, его окружают действительно невероятным вниманием, невероятной заботой, иногда даже не просто каким-то таким вот вниманием, а могут помочь и финансово, с работой, то есть, это обычное явление, человек влюбляется, и уже потом он полностью готов к восприятию различных идей.
И здесь начинается процесс очень тонкой доктринации, основанной на специальном учебном пособии. Учебный курс, который представляет из себя главное тематическое, собственно говоря, распределение Библии. И естественно, со своей такой сугубо конфессиональной интерпретацией, местами весьма странной, натянутой, искусственной. Но это все замечательно ложится, потому что человек уже влюблен.
Потом степень градуса этого внимания ослабевает. Когда человек принимает крещение, становится полноценным членом организации, он уже сам должен проявлять эти чувства, которые проявили к нему, по отношении к новым. Он этому уже обучен. То есть, он уже сам становится частью этого огромного механизма.
В Свидетелях Иеговы я состоял порядка пятнадцати лет. Или четырнадцати.