От и До. Книга 2. Свидетельства бывших атеистов

Она приходила домой, рассказывала папе, что им там рассказывают. А я маленькая крутилась на кухне, и вот я услышала вот это понятие: «Бог». Я задумалась о Нем. И маленькие дети, вообще, они же пришли оттуда, да, и вот это ощущение Бога, чувство Бога, оно, мне кажется, врожденное, есть вообще у всех людей. Потому что я помню те свои переживания, связанные вот с этим понятием, которые возникли в моем дитячем сознании — Бог.

А потом была такая история. Я вам расскажу, только, может быть, она вас напряжет сильно. Но я вас предупреждаю, что я — человек светский. Потом я начала размышлять на эту тему: Бог. Потому что я Его чувствую, да, как ребенок. Все люди Его чувствуют. А дети однозначно.

И вот, я помню, мы как-то с мамой стояли и ловили машину на проспекте Мира. И вдруг я почувствовала, что Кто-то на меня смотрит, из Неба. Я повернула свою голову. Этот Человек, эта Личность, Который на меня смотрел, ушел туда, в синеву. Я опять повернула голову на маму. Опять чувствую боковым зрением — вышел, смотрит. Опять поворачиваю — опять ушел. Потом я повернулась на маму, и стала боковым зрением изучать, Кто это. Это было золотое лицо. Но это не лик. Я вижу глаза, нос, просто лицо, которое на меня смотрит.

И я тогда поняла, что это Бог. Вы знаете, я даже помню, что начинала краснеть, когда мама рассказывала опять про Бога. Потому что я стала бояться, что все узнают, что я верю в Бога. Представляете, это в атеистической семье, советской. Вот у меня были такие детские переживания, про которые я совершенно забыла. Подростковый возраст, потом, значит, театральное училище.

В театральном училище нас учили быть артистами, а артист, это свобода. В общем, там не было таких понятий — о нравственности. Мне повезло, у меня был очень хороший худрук, Юрий Васильевич Катин-Ярцев. Это был высоконравственный человек. Хотя он тоже нерелигиозный человек. Но у нас много людей потом как-то пришли ко Христу. Потому, что, наверное, когда ты существуешь вот в этих вот понятиях нравственности, ты неминуемо туда придешь.

Возвращаюсь к своим детским переживаниям. Я про них забыла. И я помню даже, мы ходили в Храм с моими однокурсниками. И я помню даже, вот стояла, смотрела на людей и ничего не понимала. А потом жизнь как-то, в общем, не складывалась, наверное. То, что я намечала, не получалось. Возникали страдания, возникали переживания. И куда идти, когда никто не может помочь? И естественно, у тебя поднимается голова, и ты говоришь: «Господи, помоги!»

И вот, на каком-то таком порыве я дошла до Храма, который рядом с нами, который, Слава Богу, две минуты ходьбы от моего дома. Храм Знамения Божией Матери в Переяславской Слободе. Но как-то были у меня пути… как евреи вот выходили из Египта, вот они не по прямой шли, и я так же к Богу шла. То туда, то сюда. Но, в общем, стою я уже в нашем Храме, жду исповеди. Поднимаю голову, и вдруг, вижу Ангела в лепнине. И вот этот Ангел смотрит на меня, и я вспоминаю свои детские переживания, о том золотом Лице, Которое на меня тогда смотрело.

Это было тоже очень сильное переживание. Я вспомнила все свое детство, в котором я это переживала. Мне напомнили. Еще у меня папа был главным криптографом системы опознавания России «свой-чужой». Это тоже выяснилось только на его поминках. Вот папа тоже, в детстве как-то на юге мы были. Он мне рассказывал, что-то рассказывал, и говорит: «смотри, Лена, там бесконечность!» И показал на небо.

Я помню, как у меня перехватило дыхание. Вот это тоже было одно из звеньев цепочки моего прихода к Богу. Потому что вот эта бесконечность, я помню, меня тоже очень сильно захватила, и я стала тоже очень сильно о ней размышлять в детстве. И когда ты думаешь об этой бесконечности, все, что находится на Земле, оно кажется достаточно мелким. Потому что когда сравниваешь свою бытовую, обмещанившуюся жизнь, с бесконечностью, то… как-то меня так выстроило. И даже мои родители, изначально атеисты…

Ну, а потом, когда я, скажем так, пришла в Храм, когда я воцерковилась, можно сказать, хотя я не считаю себя до конца воцерковленным человеком. Я такой — прицерковленный человек, я пытаюсь, я стараюсь им быть, но у меня не всегда получается. Я и родителей своих заставила.

Как ее родители восприняли ее крещение. Они очень были напуганы. Потому что они в области секретности у меня работали. Папа — главный криптограф, мама там же работала. Они были члены партии. За нами однозначно, я думаю, была какая-то слежка. Это нормально, папе бы не дали эту работу, вот эту формулу, если бы не проверили то, что это русский патриот. Понимаете? Я думаю, нашу семью с каких-то сторон должны были проверять, ну, не идиоты же у нас в стране. У нас КГБ работало не только… ее у нас показывают, как какую-то мерзкую организацию. Ну как, безопасность страны — это важно. То есть, они и это отслеживают.