От кочевья к оседлости

— Вот и хорошо, — не удержался Лувсанпэрэнлэй от вздоха облегчения. — Значит, могу пока жить спокойно. Кто, вы сказали, по профессии этот молодой человек?

— Зоотехник.

— Уж больно мудрено для меня, я в новых словах мало что смыслю. Ничего, если я буду называть его сокращенно — зоо? Иначе язык сломаю.

— Можете, — ответил Сурэн и, опасаясь, как бы Лувсанпэрэнлэй не сказал чего-нибудь такого, что показалось бы Чавчигу обидным, перевел разговор на другое.

— В этом хотоне, товарищ зоотехник, собраны овцы самой лучшей породы, которыми располагает наше объединение.

— Слыхали, чай, про чамарскую породу, — исподволь прощупывая новичка, вставил Лувсанпэрэнлэй. — Сейчас поглядите поближе. — Он ухватил было овцу с длинной шерстью и большим хвостом, но животное ловко вывернулось из рук хозяина и, отбежав на некоторое расстояние, остановилось, кося на людей выпуклыми лиловатыми глазами. Чавчиг осторожно приблизился к ней и, ловко обхватив за шею, стал внимательно осматривать.

— Да вы не сомневайтесь, — с обидой в голосе сказал хозяин. — Наш ветеринар утверждал — чамарская порода, одна из лучших в стране. Председатель Дооху посоветовал мне разводить побольше чамарских овец. Вот я и стараюсь.

Чавчиг продолжал молча осматривать овцу. К нему приблизился старик Чултэм.

— Еще один новый специалист? Очень приятно. Будет с кем потолковать по душам.

Узнав, что молодой зоотехник приехал к ним в объединение по распределению на постоянную работу, явно обрадовался.

— Очень нам нужен человек, который занялся бы улучшением пород, — обратился он к зоотехнику. — У нас есть хозяйства, где весь скот — потомство одного-единственного производителя. Без притока свежей крови животные могут потерять все лучшие качества. Вы бы осмотрели мою отару.

Чавчиг охотно согласился. Он быстро определил, что в одной и той же отаре — овцы трех пород, а козы двух. Их следовало разделить и содержать порознь.

— Сынок, заночуй у меня, — стал просить старик. — Мне хотелось бы с тобой о многом потолковать.

Зоотехник охотно согласился.

— Это мои гости, — рассердился Лувсанпэрэнлэй. — Они ко мне приехали, а ты, Чултэм, перебиваешь.

— У вас я заночую, — примирительно сказал Сурэн, заметив огорченное выражение на лицо старика.

Чултэм повел Чавчига к себе. В полупустой юрте было бедновато, но чисто. Чувствовалось, что хозяева не придают вещам особого значения и привыкли обходиться самым необходимым. У Чултэма есть приемный сын. Супруга Чултэма пригласила гостя к столу, подала чай и закуску. Чавчиг удивленно посмотрел на кусок масла, имевший необычный цвет — красный.

— Это у нас растет травка одна, бэрэмэг, очень полезная для людей и животных. Может, благодаря ей я и дожил до столь преклонных лет, — улыбнулся старик. — Скажи-ка, сынок, когда я сказал о свежей крови, я не слишком опозорился в твоих глазах?

— Нет, вы были правы, Чултэм-гуай. Как у людей, так и у животных продолжение рода внутри одной семьи ведет к вырождению.

— Вот-вот, и я говорю то же самое. Животные, чья кровь долго не обновляется, хиреют, чаще подвергаются разным болезням. Есть об этом что-нибудь в твоих умных книжках, сынок?

— Как не быть! И название такому явлению есть — биологическое вырождение. Живая природа имеет много общего и у животных, и у людей.

Чултэм задумался.

— Нам очень нужен такой человек, как ты, сынок. Ведь раньше почему скотоводство развивалось медленно? Да потому, что все мы были слишком обособлены друг от друга, варились, как говорится, в собственном котле. Люди чуждались друг друга, где уж тут было думать о выведении новых пород. А нынче — пожалуйста — большие ученые, вроде тебя, к нам приезжают.

— Теперь образованной молодежи много, — слегка покраснев, возразил Чавчиг. — Вместе со мной университет окончило несколько десятков человек по профессии зоотехника.

— И все они в худон поедут?

— Да ты дай человеку подкрепиться, говорун ты этакий, — вмешалась в беседу хозяйка. — Пусть гость хоть чаю выпьет, успеете еще про своих баранов наговориться.

Чавчиг с Чултэмом засиделись допоздна. Совсем стемнело, когда Чултэм и Чавчиг вышли из юрты подышать перед сном свежим воздухом. Над степью стыла тишина. На темном пологе небосвода загадочно мерцали звезды. Старый Чултэм думал о том, что вот и прошла его жизнь и вскоре придет ему срок покидать этот мир, а хотелось бы пожить подольше, посмотреть, как будет людям житься через двадцать — тридцать лет. Хоть бы краешком разума прикоснуться к той великой, таинственной силе, которая зовется наукой. Старик, задрав голову, посмотрел на звезды.

— Поздно, однако. Ты разбираешься в небесной книге, сынок?

— Очень мало, — покачал головой Чавчиг.

— Есть у нас тут один хороший скотовод, — с гордостью сказал ему старик. — Зовут его Дамбий. Так он по звездам читает, как по писаному.

БЕДА НЕ ПРИХОДИТ ОДНА

Из аймачного центра Дооху прислали вызов. Пришлось бросить все дела и ехать. На место прибыл уже около полуночи, провел бессонную ночь и утром явился в комитет партии к самому началу работы. Секретарь аймкома тотчас же принял Дооху. Разговор состоялся не из приятных.