От кочевья к оседлости

Дамбий слушал их разговор, насупившись. И вдруг, неодобрительно покачав головой, сказал:

— А подумали вы о том, что в этой пади издавна открытым способом людей хоронили, там полно останков.

— Не беспокойтесь. Выход есть. Мы отведем специальное место под кладбище, перенесем туда останки, захороним. Имена погребенных можно будет восстановить по памяти и сделать могильные плиты с надписями.

— Тогда еще ничего… — вздыхает Дамбий. — Народ возражать не станет.

Они еще долго стояли на вершине — притихшие, строгие. Красота родной земли всколыхнула в их душах самые сокровенные чувства.

Спустя несколько дней на центральной усадьбе общее собрание обсуждало просьбу Лувсанпэрэнлэя о переводе его в другую бригаду, подальше от вредного Дамбия, который сует свой нос даже в чужой котел, чтобы узнать, от какой овцы варится там голова. Неожиданно для всех, первой слова попросила старая Лундэг. Лувсанпэрэнлэй метнул в ее сторону гневный взгляд, будто готов был испепелить старуху на месте, но той и горя мало — я, мол, свой век отжила и меня не так-то просто на испуг взять.

— Нечего хаять Дамбия! — отчеканила она. — Он не из корысти об общем деле печется. Будь я помоложе, непременно попросилась бы к нему в бригаду. Когда у наших аратов были собственные клочки земли на берегах Намалзах-Гол, то самыми рачительными хлеборобами по праву считались Дамбий да старый Пил. После них на поле ни зернышка не оставалось. А на полях Лувсанпэрэнлэя, Цамбы можно бы изрядно поживиться. О Загде и говорить нечего. Отродясь был самый нерадивый.

— И я бы пошел к Дамбию работать, кабы не годы мои, — вздохнул старый Пил. — У нас, к сожалению, многие ведут себя не по-хозяйски, не берегут общественное добро. Вон Ванчиг получил недавно соль для животных, и что же? Не уберег ее от дождя, она и сплыла. Предлагаю просьбу Лувсанпэрэнлэя о переводе в другую бригаду пока оставить без ответа. А нашего Дамбия избрать членом ревизионной комиссии. Это дело как раз по нем.

Это разумное предложение приняли единогласно. А Лувсанпэрэнлэй крепко задумался — выходит, люди все видят, их не проведешь.

Через несколько дней на центральной усадьбе провожали на учебу в аймачный центр и в столицу большую группу парней и девчат. Они должны были стать парикмахерами, шоферами, официантками. Магнай решил, что для Цэвэл подойдет профессия официантки: она хорошенькая, с людьми обходительна. Дашням возразил: больно уж она застенчива, но Магнай настоял. Ему казалось, что именно в городе Цэвэл быстрей избавится от этого недостатка. Цэвэл вроде бы не возражала, хотя ей не очень-то хотелось покидать родные края, даже ненадолго. Но раз так решил Магнай, пусть так и будет. Молодежь уже стала забираться в кузов грузовика, когда на усадьбу сломя голову примчался Дамбий. Он сразу же бросился к Дооху.

— Работа официантки не подходит моей дочери! Ни за что не отпущу! — решительно заявил он.

— Что же ей подходит?

— Я всегда хотел, чтобы она стала животноводом. Отпустите ее ко мне в бригаду. У Цэвэл и опыт есть, и сноровка. Не зря мы ее с малолетства к этому делу приучали. А чего не знает — тому я ее сам научу. Она — девочка способная.

— Согласен, — ответил Дооху и отыскал глазами Цэвэл. — Останешься с отцом работать? — спросил он ее и, увидев, как сразу осветилось радостью ее лицо, заключил: — Вот и замечательно. А вместо тебя Магнай подберет кого-нибудь другого, да хоть Цолмон, к примеру.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ДИСКУССИЯ

Перед объединением со всей остротой встал вопрос о переходе на оседлый образ жизни. Вопрос этот для исконных кочевников отнюдь не так прост, как можно было бы предположить. Одним росчерком пера его не решить. Последнее слово все равно останется за рядовыми членами объединения. Дооху и Сурэн постановили созвать общее собрание на центральной усадьбе. Народу явилось так много, что собрание пришлось провести под открытым небом. Кто сидел на скамейках или табуретках, кто прямо на земле, кто, как был, так и остался в седле: сверху-то видно лучше. Вопрос обсуждался уже давно, поэтому Дооху отказался от вступительной речи, сказал лишь несколько слов, призвав всех аратов высказаться с полной откровенностью.

— Прежде чем вынести окончательное решение, товарищи, надо хорошенько взвесить все «за» и «против». Недаром говорится: сперва подбери хорошее пастбище, потом уже перекочевывай, сперва отыщи удобное место для становья, потом уже ставь юрту.

— Можно мне? — выкрикнул со своего места Цамба. Получив разрешение, он твердым шагом прошествовал к наспех сооруженной трибуне.

— Переход к оседлости — дело серьезное, — начал он. — Решение этой проблемы зависит прежде всего от того, удачно ли выбрано место для застройки, достаточно ли поблизости хороших пастбищ и водоемов. Поскольку соединить все необходимые условия почти невозможно, с переходом к оседлости следует повременить.