От кочевья к оседлости

Старый Чултэм, ветеринар Бэгзжав и зоотехник Чавчиг объезжали аилы и хотоны объединения. Задание у них было конкретное — отобрать наиболее продуктивных животных для племенного хозяйства. Всю дорогу Чултэм донимал молодого зоотехника всякими хитрыми вопросами, но, увидев падь Трех Осин, замолк: до хотона Лувсанпэрэнлэя было уже рукой подать. Человек он упрямый, строптивый, и Чултэм заранее готовился к трудному с ним разговору.

— Что с вами, дедушка? Вы не слушаете ответ на свой последний вопрос? — удивленно спросил Чавчиг.

«Последний? Как бы не так, — усмехнулся про себя старик. — Путь долгий, вопросов еще много будет». Он был бы рад объехать стороной хотон Лувсанпэрэнлэя, но правление строго наказало не пропускать ни одного хотона, чей бы он ни был.

— Извини, сынок, потом дослушаю. Сейчас мы заедем в один хотон. Ты уж не теряйся, если хозяин отмочит какую-нибудь штуку. Он у нас с юности славится своими чудачествами. Нынче, правда, вроде бы утихомирился, но поручиться ни за что нельзя, кто знает, что взбредет ему в голову.

Собаки встретили появление всадников заливистым свирепым лаем. Из своих юрт выскочили соседи Лувсанпэрэнлэя. Чултэм понадеялся было, что его самого нет дома, но тут дверь в крайней юрте отворилась и из нее появился Лувсанпэрэнлэй. Он приветливо предложил гостям войти.

— Это наш новый зоотехник, — представил Чултэм Чавчига. — Подбирает животных для племенного хозяйства. Мы хотели бы осмотреть твою общественную отару.

— Я уже с ним злаком, — проговорил Лувсанпэрэнлэй. — Помнится, он приезжал к нам вместе с Сурэном.

— Чултэм уже вам сказал, что мы подбираем животных для племенного хозяйства?

— Дурацкое занятие, — сердито фыркнул Лувсанпэрэнлэй. — От этого вашего скрещивания ничего хорошего не бывает, один вред.

— Раньше, может быть, так и было, но теперь скрещивание проводится на научной основе. Этому нас, зоотехников, и учат.

Лувсанпэрэнлэй прищурился.

— Послушайте, молодой человек, разрешите мне задать вам несколько вопросов. Вопрос первый: что получается, если скрестить яка с коровой местной породы? Сами знаете, хайнак. А от повторного скрещивания? Сами знаете, ортом. А от третьего?

Чавчиг замешкался с ответом, и хозяин опередил его.

— Не знаете? Какая-то жалкая тварь, ублюдок.

Зоотехник рассмеялся.

— Вот вы смеетесь, но ведь природу не обманешь, — продолжал Лувсанпэрэнлэй. — Хайнак — крупнее яка, а вот ортом — куда мельче. О третьем поколении и говорить нечего. Полное вырождение. Неужели вам, зоотехникам, это неизвестно?

— Известно, — сразу посерьезнел Чавчиг. — Но ведь наука идет другим путем. Она старается закрепить лучшие качества животных, чтобы они стали наследственными. Необходим строжайший отбор.

— Не понимаю, — пожал плечами хозяин. — Сколько же вам понадобится времени, чтобы добиться своей цели? Новорожденные ягнята все одинаковы, жди, пока они вырастут и начнут потомство приносить. А поспешишь — людей насмешишь.

«Нашего Лувсанпэрэнлэя голыми руками не возьмешь! — с восхищением подумал Чултэм. — Но зоотехника ему все-таки не переспорить. Не на того напал».

— Ах, дядюшка, — с невозмутимым видом произнес Чавчиг. — Для того-то мы и намерены пересортировать отары, чтобы поставить все это дело на научную основу. Чтобы добиться повышения продуктивности скота, надо вести целенаправленную племенную работу. Это включает в себя прекращение стихийного скрещивания пород, формирование стад с учетом пола и возраста животных.

— Это все только разговоры. Неизвестно еще, что получится, — возразил Лувсанпэрэнлэй, недоверчиво поглядывая на зоотехника. Он всегда отождествлял науку с мудрыми, убеленными сединами старцами, а тут, можно сказать, какой-то безусый юнец. Хоть и окончил институт, а опыта настоящего еще не имеет. Ему учиться и учиться, пока станет знатоком своего дела.

Чултэм покосился на зоотехника: неужели отступится? Чавчиг широко улыбнулся и твердо заявил:

— Не будем продолжать наш спор до бесконечности. Вы, товарищ Лувсанпэрэнлэй, можете поступать со своей скотиной, как вам заблагорассудится. Но у вас нет права препятствовать работе по улучшению породности скота, принадлежащего всему объединению.

Лувсанпэрэнлэй вдруг смутился. Закралась мысль — где ему с образованными людьми тягаться, им виднее. Да и молодой зоотехник ему понравился, не о себе, об общем деле радеет.

Но сдаться вот так, сразу, Лувсанпэрэнлэй не мог, поэтому решил отыграться на старом Чултэме. Этот-то никаких институтов не кончал. Нечего ему и соваться не в свои дела. Так он и дал понять Чултэму.

Старик молча проглотил обиду. Лишь уставился на своего обидчика немигающими глазами. Тот сперва поежился, потом, под каким-то предлогом, убрался к соседям.

Отношения между Чултэмом и Лувсанпэрэнлэем с давних пор сложились не по-доброму. Нет-нет да пробежит между ними черная кошка.

Попыхивая трубочкой, Чултэм неторопливо поведал молодому зоотехнику одну давнишнюю историю.