От Ленина до Путина. Россия на Ближнем и Среднем Востоке

После окончательного распада СССР и создания Содружества Независимых Государств российская дипломатия приняла эстафету от советской в процессе ближневосточного урегулирования. Явно под нажимом США российское руководство согласилось на проведение в Москве 28–29 января 1992 года организационной встречи по подготовке многосторонних переговоров по Ближнему Востоку. В ее работе приняли участие представители более 30 государств, включая сопредседателей — Россию и США, большинство государств Ближнего Востока, Европейское сообщество, Китай, Турцию, Японию, некоторые государства СНГ. Московскую встречу бойкотировали Сирия и Ливан, которые в качестве условия своего участия выдвигали достижение существенного прогресса на двусторонних переговорах. Палестинцы прибыли в Москву, но не явились на пленарные заседания, так как требовали расширения своего представительства за счет диаспоры и Восточного Иерусалима, против чего категорически возражал Израиль. Во время конференции в Москве Борис Ельцин, президент России, исчез из поля зрения политиков, средств массовой информации и собственных коллег по президентскому аппарату и правительству. Он оказался в Новороссийске, занятый, по утверждениям печати, делами СНГ. Российскому руководству было явно не до ближневосточных дел.

Часть вторая Пределы прагматизма

Глава 1 Окаянные девяностые

Все, что здорово и жизнеспособно в политической и гражданской жизни каждой страны, должно быть тщательно оберегаемо… и никакая, вызванная требованием времени, реформа не должна приводить к внезапному разрыву между прошлым и настоящим, а должна быть произведена постепенно, чтобы стать понятной народу и не носить характер опасного эксперимента.

С.Д. Сазонов, министр иностранных дел Российской империи (1910–1916)

Распад СССР означал крупнейшую геополитическую катастрофу второй половины ХХ века. На месте прежней сверхдержавы появилась Россия и 14 новых государств. Об этом написаны тысячи книг. Объяснение причин этой катастрофы, ее хода и деталей лежит вне темы данной книги, хотя в предыдущих главах были отражены некоторые элементы кризиса советского общества и системы власти. Отметим лишь вновь, что, с точки зрения автора, Россия и была Советским Союзом, то есть возглавляла федерацию зависимых от нее стран — советских республик. Ее административные границы стали международными (что породило нерешенные до настоящего времени проблемы), а сама Россия оказалась почти в границах ХVII века и вступила в полосу экономического, социального, военного, демографического упадка. Поэтому игнорировать воздействие этой внутренней ситуации на внешнюю политику России в целом и на Ближнем и Среднем Востоке и Северной Африки, в частности, просто невозможно.

Говорит Е.М. Примаков^{378}, который обычно давал взвешенные оценки событий и не поддерживал резких оценок автора: 90-е годы были провальными для России. Это ясно совершенно. За 90-е годы мы потеряли больше в экономическом и научном плане, чем во время Второй мировой войны. В 90-х годах у нас родились олигархические структуры. Нужно было отказаться от всего, что было плохо в советский период, и взять все лучшее, что было в советский период, и объединить эти два момента. А мы старое разрушили до основания. В то время Ближний Восток вообще оказался вне зоны наших интересов. Самыми главными были отношения с США. Было ясно, что Ближний Восток не мог привлекать особое внимание России. С одной стороны, там не было холодной войны, а с другой, в России не было стабильности и у власти находились те, которые не считали, что Россия должна быть великой державой.