От литеры до литературы. Как письменное слово формирует мир, личности, историю

Буржуазия путем эксплуатации всемирного рынка сделала производство и потребление всех стран космополитическим. К великому огорчению реакционеров, она вырвала из-под ног промышленности национальную почву. Исконные национальные отрасли промышленности уничтожены и продолжают уничтожаться с каждым днем. Их вытесняют новые отрасли промышленности, введение которых становится вопросом жизни для всех цивилизованных наций, – отрасли, перерабатывающие уже не местное сырье, а сырье, привозимое из самых отдаленных областей земного шара, и вырабатывающие фабричные продукты, потребляемые не только внутри данной страны, но и во всех частях света. Вместо старых потребностей, удовлетворявшихся отечественными продуктами, возникают новые, для удовлетворения которых требуются продукты самых отдаленных стран и самых различных климатов. На смену старой местной и национальной замкнутости и существованию за счет продуктов собственного производства приходит всесторонняя связь и всесторонняя зависимость наций друг от друга. Это в равной мере относится как к материальному, так и к духовному производству. Плоды духовной деятельности отдельных наций становятся общим достоянием. Национальная односторонность и ограниченность становятся все более и более невозможными, и из множества национальных и местных литератур образуется одна всемирная литература[585].

Описание мирового рынка воспринимается так, словно Маркс и Энгельс чуть ли не восхищались неслыханной мощью капитализма, но они добавили сюда драматический поворот: в момент триумфа капитализм внезапно сталкивается лицом к лицу с врагом, которого создал собственными руками, – промышленным пролетариатом, бытие которого досконально изучил Энгельс. Чем больше мест в мире будет походить на Манчестер, тем больше станет численность пролетариата, пока его не наберется достаточно для того, чтобы свергнуть угнетателей. Это была героическая легенда в самой ее впечатляющей форме – той, где беспомощные жертвы на краю гибели вдруг превращаются в героев.

Сказание об индустриализации было внове еще и потому, что касалось не только материальных товаров, но также и идей. Это нашло отражение в кульминации абзаца: «…из множества национальных и местных литератур образуется одна всемирная литература». Странно видеть слова «всемирная литература» в контексте шахт, паровых двигателей и железных дорог: Гёте, будучи аристократом, конечно, возражал бы против пролетарской революции, которую пропагандировали Маркс и Энгельс. Однако он вполне мог бы согласиться с утверждением, что всемирная литература является следствием всемирной торговли. Отмечая возникновение мирового литературного рынка, Гёте мельком упомянул и силы капитализма, который столь детально описывали теперь Маркс и Энгельс. И благодаря усовершенствованным печатным станкам, которые обретали все больше сходства с оборудованием для производственных процессов иных отраслей, все больше и больше казалось, что и литература выходит из мест, подобных Манчестеру.

В 1847 г. американский изобретатель Ричард Хо ввел в действие ротационную печатную машину, используемую для выпуска массовых тиражей дешевых газет