Читаем От начала начал. Антология шумерской поэзии полностью

37. Речь идет о поперечных перекладинах тулова колесницы, в то время как в предыдущей строке говорится о двух главных брусьях по обеим сторонам тулова, на которых эти поперечные брусья крепились.

64. Восстановление конца строки условное.

66. Слова «Энлнль» и «Экур» вставлены по смыслу, однако вместо Экура речь может идти о месте, где была поставлена колесница.

68—69. Строки дополнены условно.

71. Сравнение с рыкающими львами хирактерно для эпической поэзии Шумера: так, в тексте о Липит-Иштаре и плуге говорится о львином могучем хвооте пашущего быка, однако совсем необязательно, что данная строка несет именно это сравнение.

72—73. Восстановление условное. В строке 73 сохранилась часть имени: может быть, следует восстановить имя Нинлиль, однако это может быть и Ни-пурта. Также неясны роль и действие божества в этой строке; может быть, «Тайные знаки, что Нинлиль освятила»?

84. Видимо, разбитые строки содержали прямую речь: наставления Эн-

-'1ИЛЯ (?).

87. Точное значение слов, обозначающих помещения для хранения зерна здесь неясно, но кажется, что в обоих случаях подчеркивается, что это закрытые помещения. У Сивила иначе.

Раздел VI. СУДЬБЫ ШУМЕРА

ДАБЫ... ХРАМ, ЧТО, ПОДОБНО ЛАДЬЕ... Сказание о Саргане

Перевод но изданию: Cooper J, S., Heimpel W. The Ыитедап Sargoc LcgtntJ. — Journal of die American Oriental Society. 103, J (1967). P. £>7—82.

Шаррукен, или Саргон Аккадский, — «царь, кому Энлиль не дал иметь соперников» — один из наиболее легендарных правителем Двуречья, с чьим именем связаны предания как па шумерском, тик и па аккадском языках. Тем мс менее сомнений в реальности этого персонажа нет — до нас дошли и подлинные надписи Саргона. Два фрагмента шумерского сказания о Саргоне, дополняющих один другой, дают возможность восстановить около 80 строк текста, вероятно только малую часть сказания. Сохранившиеся строки содержат иажный и весьма занимательный материал. В повести действуют исторические лица — кроме Саргона это Урзабаба, правитель Киша, и Лугальзагеси, царь Урука. Коллизия, развернувшаяся в рассказе, связана с воцарением Саргона и падением Урзабабы, что произошло, как подчеркивается в тексте, по воле верховных богов Энлиля и Ана и при участии богини Ннанны (аккадской Иштар, покровительницы Саргона и в аккадском эпосе), Однако при таком ярко выраженном историзме текст построен по законам композиции другого жанра: он воспроизводит сказочный сюжет, хорошо известный в мировом фольклоре, а именно: преследование определенным лицом новорожденного, которому предсказано быть заместителем или даже причиной гибели этот лица, подютвка ловушек герою и счастливое избежание опасности — так, н русских народных сказках Этот сюжет известен по сказке о купце (см. «Русские народные сказки» в сборнике Афанасьева, N» 305, 305а). Цепь мотивов следующая — письмо + ловушка (плавильная печь) + предупреждение в форме предсказания богини (мотив чудесного помощника) + второе письмо («подателя сего преда!ь смерти» — ср. библейское письмо Урии и письмо Гамлета). Именно в такой интерпретации обнаруживается связь шумерского сказания с аккадским эпосом: рассказ о найденном н корзинке чудесном младенце, подобранном садовником (мотив Моисея, Эдипа, Персея и т. д.), — ор1^ничнае начало, завязка истории аккадского эпоса, и мс исключено, что существовала полная редакция всего сказания, соединяющая как шумерские, так и аккадские эпизоды.

Г—-13'. Восстановлены условно, по аналогии с другими шумерскими литературными произведениями. Название родного города Саргона, а также обозначение сословной принадлежности его матери (жрица) восстановлено по тексту аккадского эпоса о Сарюне, хотя совсем не обязательно думать, что аккадский эпос буквально нос производи;] шумерские версии.

1 — б. Основной текст. Неизвестно, сделал ли Урзабаба Саргона своим ча--шеносцем, желая приблизить и погубить ею или по каким-то друпчм причинам. Ясно одно: Урзабаба раньше Саргона осведомлен об ожидающей его шбсли — возможно, ь итима, покое для сновидений, он видел свой вещий сон.

7. Значение глагола м^ш-тум — «лика (своего) не явила», т. с. не начала действовать, не проявилась, взято условно, по контексту.

12. HchCiio, что означает «дом вина, дом хлеба». По Хаймнелге, дело происходило в какой-то харчевне, далеко от места действия. Но может быть, это1 также было какое-то особое место для сновидений.

16—18. Букв. «По услышанш. царем Урздбабой тех криков, пни поспешно к царю в покои его светлые его вводят (доставляют). Шаррукен К Урзабабс поспешно входит (доставляегся?)».

24. Фраза составлена так, что можно толковать ее: «Она меня (т. с. Саргона) потопила (окунула)» и «Она тебя (т. е. Урзабабу) ради меня (Саргана) потопила». Наша интерпретация основана на понимании строки 42 (см. ниже) как предупреждения И панны с намеком на сновидение Саргона.

27—29. Начало строки разбито. Толкование сна Урзабабой показывает, что он знает нечто иное — гибель грозит ему, Урзабабс, а не Саргону, — но хочет представить события в благоприятном для себя свете.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Собрание сочинений. Том 2. Мифы
Собрание сочинений. Том 2. Мифы

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. Во второй том собрания «Мифы» вошли разножанровые произведения Генриха Сапгира, апеллирующие к мифологическому сознанию читателя: от традиционных античных и библейских сюжетов, решительно переосмысленных поэтом до творимой на наших глазах мифологизации обыденной жизни московской богемы 1960–1990‐х.

Генрих Вениаминович Сапгир , Юрий Борисович Орлицкий

Поэзия / Русская классическая проза
Ригведа
Ригведа

Происхождение этого сборника и его дальнейшая история отразились в предании, которое приписывает большую часть десяти книг определенным древним жреческим родам, ведущим свое начало от семи мифических мудрецов, называвшихся Риши Rishi. Их имена приводит традиционный комментарий anukramani, иногда они мелькают в текстах самих гимнов. Так, вторая книга приписывается роду Гритсамада Gritsamada, третья - Вишвамитре Vicvamitra и его роду, четвертая - роду Вамадевы Vamadeva, пятая - Атри Atri и его потомкам Atreya, шестая роду Бхарадваджа Bharadvaja, седьмая - Bacиштхе Vasichtha с его родом, восьмая, в большей части, Канве Каnvа и его потомству. Книги 1-я, 9-я и 10-я приписываются различным авторам. Эти песни изустно передавались в жреческих родах от поколения к поколению, а впоследствии, в эпоху большого культурного и государственного развития, были собраны в один сборник

Поэзия / Древневосточная литература