От Носке до Гитлера

Зеверинг сам описал впоследствии свою деятельность во славу германской буржуазной республики (в своей книжке Im Watter und Wetter Winkel“). Первое поручение было дано ему в апреле 1919 г.: он должен был разбить подымавшуюся волну стачечного движения в Западной Германии и ликвидировать борьбу рурских рабочих за социализацию горной промышленности. Когда Зеверинг прибыл в Рурскую область, рабочее движение находилось почти всецело под руководством революционного авангарда рабочего класса, молодой еще тогда германской коммунистической партии. Когда известный социал-предатель Куттнер, один из сотрудников „Форвертса“, пытался 29 марта 1919 г. провести массовое собрание в Дортмунде с докладом об опасности большевизма, он вынужден был бежать под свист и крики взволнованных рабочих. На следующий день в Эссене собралась конференция делегатов 195-ти шахт, объявившая к 1 апреля генеральную забастовку в случае неудовлетворения целого ряда экономических и политических требований, причем среди последних были требования восстановления сношений с Советской Республикой, признание советской системы в самой Германии и вооружение революционных рабочих.

С точки зрения буржуазии и правительства положение было безнадежным. Как при таком положении взялся Зеверинг за свое предательское дело? Он прежде всего возобновил старый военный союз профсоюзных бюрократов и социал-предателей с офицерами. Он так и пишет в своей книге: „Первое свидание состоялось с Фрицем Гуземаном из союза горняков и уполномоченным военного окружного командования в Дуйсбурге“. Затем он объяснил командующему правительственными войсками генералу-палачу фон Ваттеру, что „сейчас необходимо пустить в ход производство. В этом мы находимся всецело в руках рабочего класса. Раздражать рабочих было бы величайшей глупостью“. И генерал понял социал-предателя: „Генерал оказался не недоступным“, — пишет Зеверинг.

Затем посланец Эберта и Носке созвал конференцию из представителей профсоюзов и горных баронов. В результате этого совещания было издано знаменитое распоряжение Зеверинга, объявившее, что „все жители мужского пола в возрасте от 1 7 до 50 лет обязаны в случае необходимости по распоряжению общинных властей выполнять неотложные работы во всех предприятиях, необходимых для народного хозяйства“. Что обозначало это распоряжение? Это объясняет нам сам Зеверинг в своей книге: „Зачинщики, — говорит он, — попали в не слишком приятное положение. Либо они выполняли распоряжение, и тогда они были потеряны для движения и вызывали недоверие своих товарищей, или же они отказывались от работы, и тогда они могли быть обезврежены другим путем властями“, ибо невыполнение зеверинговского распоряжения каралось одним годом тюрьмы. Это распоряжение Зеверинга было до того чудовищным, что даже буржуазный классовый суд в лице уголовной камеры Дортмундского суда объявил распоряжение Зеверинга, ввиду введения им принудительных работ, незаконным. „Я был недостаточным педантом, — жалуется по этому поводу Зеверинг, — чтобы в тот момент, когда грозила опасность, требовать бумажек. Через несколько дней упущение было устранено. Представитель военного командования опубликовал распоряжение за своей подписью“. Зачинщики были изъяты, ибо сотни революционных рабочих Рурской области попали в тюрьмы молодой демократической республики. Вожди компартии и революционных организаций были просто расстреляны без суда и следствия со стереотипным объяснением, что они пытались бежать из под ареста, и теперь в романе Оттвальта „Ruhe und Ordnung“ „Спокойствие и порядок“) можно прочесть жуткое описание этих убийств из-за угла, принадлежащее перу одного из участников карательных экспедиций генерала Ваттера и его сподручных.

Искусство Зеверинга заключалось в том, что он применял политику кнута и пряника. Он не только расстреливал рабочих и бросал их в тюрьмы, но одновременно повышал их, правда, жалкие, но все-таки в те времена производившие огромный эффект, 50-ти граммовые пайки масла, сала и хлеба. Одновременно он уговорил угольных баронов на временное введение 6-ти часового рабочего дня, и удовлетворением этого центрального экономического требования он разбил единый фронт бастовавших рабочих. 1 апреля бастовало 158 тысяч рабочих, к 10 апреля число бастующих возросло до 307 тысяч, а затем после применения зеверинговских методов число бастовавших стало падать: 24 апреля бастовало всего 128 тысяч, а затем и эти бастующие понемногу, под влиянием провокационных методов Зеверинга, стали медленно, но упорно рассасываться. „Пацифистский поход Зеверинга закончился победой“, — торжествующе заявил тогда „Форвертс“.