От отца к сыну. Как передать ребенку христианские ценности

Я всегда говорю своим детям: ваши прадеды в восемнадцать лет шли на войну, в двадцать создавали семью, а к тридцати приобретали в житейских делах мудрость, не сопоставимую с сознанием сегодняшнего молодого человека, который в тридцать лет боится создать семью и продолжает жить в доме родителей, цепляясь за юбку матери. Когда я вижу мам, которые, глядя на своих двух- или трехлетних детей, говорят: «Какой у меня умный малыш, участвует в разговоре, как взрослый!» – то вспоминаю себя, ведь, когда мои родители говорили, я молчал. Слова о том, что сегодняшние дети умнее, – ложь, они просто получают чрезмерное количество стимулов по телевидению и другим каналам, но остаются поверхностными, ни в чем не доходят до глубины, у них нет собственных суждений и критериев. Они полностью в руках власти – тех, кто громче кричит, газет, которые они читают, передач, которые слушают. В тридцать лет у них может быть одно мнение утром, другое к полудню и третье вечером. Сердце человека желает исключительно познания истины, а эти ребята растут с сознанием, что все относительно, и окружающий менталитет заставляет их говорить: «Какая разница, истины все равно не существует!» Сердце несет в себе потребность созидать что-то доброе, а эти ребята словно лишены возможности созидать, ничего не доводят до конца, и потому в них живет леденящий душу скепсис и безграничный страх перед жизнью.

Перед лицом столь экстренной ситуации в воспитании наша задача ясна: нужно вновь засучить рукава и начать работать. Поэтому тот факт, что есть ассоциация, причиной существования которой является воспитательная задача, – великий знак для всех нас. Если есть такая школа, как ваша, значит, воспитывать еще возможно, надежда есть. Если те, кто организует работу этой школы – родители и учителя, считают, что воспитывать детей еще возможно, значит, на то же могу надеяться и я. Вокруг одной школы может вырасти целая компания: мама, которая изо всех сил заботится о своих детях и растит их, знает, что она не одна, человек, испытывающий трудности на работе, знает, что не одинок; так рождается народ.

Перед смертью отец Джуссани оставил нам важнейшее указание: в мир должно вернуться воспитание народа. Вокруг матери, воспитывающей своих детей, могут объединиться другие люди: те, кто живет рядом с ней, могут захотеть созидать вместе, стать ее друзьями, и так родится новое дело. Трое друзей решают помочь семье, оказавшейся в критической ситуации, и объединяются, чтобы ее спасти, – это тоже великое дело. Один предприниматель объединяется с другими, чтобы помочь молодежи в устройстве на работу (ведь не иметь работы – величайшая несправедливость), и постепенно создается «Компания дел», занимающаяся работой исключительной важности. «Компания дел» – это целый народ, который живет, чья деятельность видна другим, чьи дела приносят плоды. Это христианский народ, где все люди доброй воли считают себя друзьями. Когда Иисус родился в Вифлеемских яслях, ангелы воспели: «Мир людям доброй воли!» Это и есть христианство.

И последнее. Я хочу призвать вас к объединению со всем тем, что есть лучшего в обществе. Воспитание должно быть приоритетной задачей общества, семьи, любого взрослого – вплоть до политики по защите прав людей, самым незащищенным из которых является ребенок. Незыблемое право ребенка – видеть перед собой взрослого, который свидетельствует ему о позитивности жизни, а единственное истинное преступление по отношению к детству – отсутствие надежды. Этот союз должен вылиться в движение взрослых, работающих людей из различных культурных и социальных слоев, всех людей доброй воли, которые объединяются, чтобы принять на себя эту ответственность.

Учеба как отношения любви [18]

В работе преподавателя воспитание идет через обучение. Не бывает так, что здесь мы воспитываем, а вот тут обучаем; это была бы шизофрения. Если я преподаватель итальянской словесности, то я воспитываю тем, как преподаю свой предмет. Простая аналогия: если передо мной окажется голодный ребенок из Сьерра-Леоне, я дам ему кусок хлеба. Он голоден, и, отвечая на его голод, я даю ему хлеб. Что еще я могу сделать для его воспитания? Сказать ему (может быть, даже показывая кусок хлеба – чтобы слушал): «Погоди, сперва я расскажу тебе о Боге, Церкви, христианской морали, крещу тебя…»?

Я дам ему хлеб – и точка. Вся проблема в том, с каким сознанием я даю ему этот кусок хлеба.

Так же и любая мама кормит своего ребенка: дает ему свое молоко – и все. Но кормить можно по-разному. Бывает, что вместе с молоком ребенок впитывает любовь своей матери; а бывает, что оно отравляет ребенку ощущение жизни. Действительно, способы бывают разными; но мама дает ему молоко, а не читает проповеди о том, какой ценностью будет обладать его жизнь, когда он вырастет: все зависит от того, как мать ощущает себя и мир вокруг.