От отца к сыну. Как передать ребенку христианские ценности

Думаю, с вами такое случалось: часов в восемь утра у вас совершенно неосознанно вырывается какое-нибудь слово. Мой мозг включается где-то к четырем дня, а до этого осознание собственных поступков находится у меня на очень низком уровне. Поэтому, например, я вполне могу встретить у двери класса ученицу и, почти не замечая того (уже через минуту я этого не помню!), похлопать ее по плечу и сказать: «Не бойся, смелее! Ты не одна!» – и потом забыть. В восемь часов утра иногда приходится видеть такие лица, что инстинктивно хочется подбодрить человека – насколько могу, и через мгновение я уже обо всем забыл… А потом, через год или два, оказывается, что доброе слово, сказанное случайно и неосознанно (я не осознавал того смысла, который оно могло бы в себе нести), стало для этой школьницы решающим поворотом! Может быть, впервые кто-то из учителей посмотрел ей в глаза. Каждый мог бы привести собственные примеры – в них красота общения между людьми. Вот с «Пиноккио» – то же самое. Я не знаю, что хотел сказать Коллоди, но когда я его читаю, разговариваю с ним, вступаю в диалог с «Пиноккио», то открываю в своей жизни восхитительные вещи, которые попробую вам сейчас передать.

Приступим к чтению. Может быть, наибольшая странность книги – именно первая глава. Она рассказывает о столяре по прозвищу Вишня, у которого оказался в руках кусок дерева. Но затем мастер Вишня исчезает со сцены: всучив полено Джеппетто, он уже больше не появится. На самом деле эта странность – из разряда тех, что заставляют сомневаться. Мне хочется думать, что иногда наш Предвечный Отец веселится, посылая свои сообщения и поучения самыми немыслимыми путями. Должно быть, так же произошло и с Коллоди. Если бы он начал: «Жил-был кусок дерева, который однажды оказался в мастерской Джеппетто» и т. д., сказка бы все равно задалась. Задалась бы прекрасно. Зачем нужна эта странная глава и этот персонаж, который появляется и сразу же безвозвратно исчезает? Гипотеза Биффи заключается в том, что первая глава – ключ к прочтению всей истории. Понять первую главу – значит понять все устройство сказки, все развитие сюжета. Посмотрим же, о чем идет речь.[27]

Жил-был…

«Король!» – немедленно воскликнут мои маленькие читатели.

Нет, дети, вы не угадали. Жил-был кусок дерева.

То было не какое-нибудь благородное дерево, а самое обыкновенное полено, из тех, которыми в зимнюю пору топят печи и камины, чтобы обогреть комнату.

Не знаю уж, какими путями, но в один прекрасный день этот кусок дерева оказался в мастерской старого столяра. Старика звали мастер Антонио, но весь свет именовал его «мастер Вишня», так как кончик его носа был подобен спелой вишне – вечно блестящий и сизо-красный.

Можно остановиться уже на этих строках, сам зачин приглашает к размышлению. «Жил- был…» Все сказки начинаются с «жил-был», и если хоть на секунду вы задумаетесь о проблеме существования, о его предназначении, о проблеме судьбы каждого из нас и истории человечества, то все зависит от того, как мы отвечаем на вопрос: «Жил-был кто?» Что было вначале? Откуда все происходит? Откуда происходим мы? Что находится в начале всего, в начале действительности? Через две тысячи лет христианской истории к нам пришло представление о том, что в начале «жил-был» некий царь: царь земной, Царь Небесный. Человечество всегда давало на этот вопрос один и тот же ответ: в начале был Царь, Господь всего сущего, Господь вселенной – и от Него расходятся ниточками все истории. А в этом тексте в начале «жил-был кусок дерева». Биффи весьма любопытным образом подступает здесь к прочтению: в наше время трудно исходить из безоговорочного существования Бога, исходить нужно из реальности! Нужно исходить – хотя, может быть, и это тоже трудно – из реальности, из того, что есть. «Жил-был кусок дерева»: вот реальность, природа, вещь, бытие. То, что есть. Попробуем идентифицировать реальность с этим куском дерева – на первый взгляд совершенно обыкновенным, из тех вещей, которые мы привыкли видеть и трогать каждый день.