От солнца к солнцу

А с железной рудой как? Возить? Она за 2500 километров отсюда, а нужно ее доменщикам чуть не в два раза больше, чем угля. Возить столько руды да на такое расстояние — де-ше-венький у вас получится чугун! Не чугун — золото. Хорошо, почему бы в таком случае не построить домны в Оленегорске, близ рудника, а уголь доставлять с Печоры? Но бывали вы в Оленегорске, бывали за полярным кругом? Тундра, болото, скалы. Возводить в тех природных условиях металлургию с ее коксовыми батареями, домнами, мартенами, прокатными станами, все это сложнейшее, капризное хозяйство — затея почти авантюрная. Металл дастся еще большей кровью, чем в Воркуте.

Заколдованный круг? Но давайте спокойно подумаем: для кого он, металл? Весь сыр-бор с металлургией на северо-западе затеян для того, чтобы обеспечить металлом этот огромный промышленный район. И в первую очередь ленинградское машиностроение. А от Воркуты до Ленинграда 2300 километров, от Оленегорска— 1500. А от Череповца? 470. Откуда же проще возить готовую продукцию в город на Неве? И куда легче отправлять из Ленинграда железный лом, необходимый мартеновским печам? Подсчитаем все расстояния, которые проделывают руда, уголь, лом, готовая продукция. Возьмем три варианта. Предположим, металлургический завод в Воркуте: сумма расстояний равна 7100 километрам. Завод в Оленегорске: оборот — 5500 километров. И в Череповце — 4300. Вот мы и вырвались из заколдованного круга. Мы в Череповце!

За спиной у директора, на стене, карта северо-западного края страны. Можно встать, подойти к ней, охватить взглядом все эти просторы, промерить расстояния, всмотреться в коммуникации и попробовать подыскать другое место для завода, которому быть если не в Череповце, то уж непременно в этом углу страны, чуть дальше, чуть ближе. Возможно ли оставаться такому промышленному району без собственной мощной металлургии? Так и таскать сюда металл за тысячи верст — с Урала, с Украины? Нет, этот вопрос давно решили: на северо-западе нужна своя металлургическая база. А раз так, сколько ни ищите, сколько ни оглядывайте карту, лучшего места для завода, чем Череповец, не найти. Ни чуть ближе, ни чуть дальше. Вы только посмотрите, как он, этот город, стоит.

Он на берегу Рыбинского водохранилища, и к нему можно приплыть с юга — и с Каспийского, и с Черного, и с Азовского морей, можно и с другой стороны — с Балтики, с Белого моря — по Мариинской системе. Правда, его все-таки нельзя пока назвать портом пяти морей. Да и когда про Москву говорят, что она стала портом пяти морей, это не совсем точно. Потому что настоящей единой глубоководной магистрали, которая надежно соединяла бы эти моря, еще нет. Она почти создана. Почти? Есть канал Беломорско-Балтийский, есть Мариинская система, есть канал имени Москвы, есть Волго-Дон. Разве этого мало, разве это не сквозной путь с Балтики и Белого моря на Волгу и дальше? Сквозной, но не для всех. Большому судну, тяжело нагруженному, глубоко сидящему, какие и должны ходить между морями, не пройти этим путем, хотя он почти на всем своем протяжении широк и глубок. Опять почти. Но где же оно, это злополучное «почти»? Вот его адрес: водораздел между Онежским озером и Рыбинским морем, Мариинская система, когда-то «гордый замысел Петра», «жемчужина русского судоходства», а ныне жалкий проселок, зажатый между блестящими проспектами, старенькие деревянные шлюзы, которые и в переносном и в прямом смысле трещат под напором современных требований. Ну никак не справиться этой тоненькой, то и дело рвущейся нитке, рассчитанной на малые суда, с грузопотоками, которые напирают на нее с двух сторон — и с Балтики и с Волги. Это все равно что перекачивать воду из одной бочки в другую при помощи соломинки или пипетки… На этой водной магистрали нужно иметь что-то вровень таким богатырям, как Беломорско-Балтийский канал, канал имени Москвы, Волго-Дон. Когда их строили, расчет был не на хилую, дряхлую Мариинку, а на могучий, равный им Волго-Балт.

Он давно задуман, давно внесен в планы. И перед войной его уже начинали рыть. После войны прерванные работы возобновили, но не форсировали, а затем и вовсе прекратили. Считалось, что Мариинской системы пока достаточно на севере. Предпочтение было отдано стройке на юге — Волго-Дону. Но когда он вошел в строй, старая Мариинка совсем задохнулась, стала тем «почти», тем узким горлом, которое не давало дышать полной грудью всей гигантской магистрали, связывающей пять морей. В этой цепи не хватало важнейшего звена — полноценного водного пути между Волгой и Балтикой.