От солнца к солнцу

Волго-Балт! Он уже рождается, он в числе первоочередных строек семилетки. Трасса его протяженностью в 361 километр ложится рядом с прежней, Мариинской, а кое-где и заглатывает ее. Это не только канал, шлюзы, плотины. Это три гидростанции, в том числе Череповецкая. Это новые водохранилища, и самое большое из них — Череповецкое море. Это новый порт пяти морей — Череповец. Да, здесь возникает порт, который с полным правом будет называться морским. Причалы его смогут принимать большегрузные суда с глубокой осадкой, какие будут плавать по морям-океанам. Часть из них пойдет через Череповец транзитом. А для многих судов он станет портом назначения. Грузы? Прежде всего руда! Представляете, рудный концентрат из Оленегорска пойдет в Череповец водным путем. Это ж так упростит и удешевит перевозку руды! А уголь? Углю тоже не заказан этот способ доставки. Вот повернут Печору и Вычегду к Волге, и воркутинский уголек поплывет в Череповец такой же голубой дорогой…

Теперь вы видите, как поставлен завод, на каком удобном перекрестке!

Вот он сам — на другой стене, на огромных белых листах генерального плана.

— Подойдите, пожалуйста, — говорит директор, — вглядитесь. Все, что синей краской, — построено, живет, дышит, работает. Красным цветом — то, что построим до конца семилетки. Завод к тому времени будет в три раза мощнее, чем его когда-то задумывали. А пунктиром, но, заметьте, толстым, надежным пунктиром — еще более дальний наш разгон… Оцените планировку. Нам далековато до руды, до угля, но внутри завода предельно сокращены все коммуникации. Аглофабрика рядышком с домнами. Она у нас заменяет рудный двор.

Свеженькую, только что спеченную в агломерат руду подаем транспортерами прямо к домнам. Где остальная руда хранится? Вы имеете в виду сырую? А наши печи сырой руды не знают. Работают на полностью спеченной, на стопроцентном агломерате. Мечта доменщиков? Конечно, мечта. Но у нас уже осуществленная… Я вижу, дорогой друг, вы поглядываете в сторону прокатных цехов. Вы прокатчик? О, так вы и есть товарищ Буковский? Слышал, слышал о вас от монтажников. Мы очень благодарны вам, чехам, за отличный заготовочный стан. Завтра увидите его в работе. Побываете и в листопрокатном. Это самый молодой на заводе цех. Слышали о нем? Ах, уже и тонкий лист наш получаете? Ну, так, значит, квиты. Вы нам — стан, мы вам — прокат…

Так или примерно так говорил директор. Доверительно делился заботами. И даже некоторыми своими печалями.

— Среди вас есть директора заводов? Скажите, друзья, какие сны видятся вам по ночам? Мне оттого, наверно, что я начинающий директор, завод часто снится. Полночи домны вижу, но у наших домен ровный ход, и я спокойно сплю. Вторую половину тревожусь: снятся мартеновские печи, их у нас все прибавляется, в нынешнем году еще три закладываем, а газу не хватает. Вынуждены вводить на печах с газовой схемой мазут, и они, сами понимаете, артачатся. Ждем природного газа, трубы уже близко от Череповца, вот получим природный, и буду всю ночь спать спокойно…

Я оглядываю лица гостей. Нет равнодушно внемлющих рассказу директора. Это все тот же «круглый стол», за которым инженеры братских стран с величайшей взаимной заинтересованностью учатся друг у друга. Завод новый, молодой, он еще в становлении, еще накапливает силы. Как он будет дальше шагать? Темп взят стремительный. Домны, мартен, прокат далеко рванулись. Не начнут ли от них отставать «тылы»— вспомогательное хозяйство, ремонтная база? Пока такой угрозы нет, но помнить о ней надо. Как всякий организм, завод должен развиваться гармонично.

Так идет допоздна этот разговор деловых людей. Завтра он будет продолжен в цехах.

* * *

Утром я от Михалевича ни на шаг. Маршрут экскурсии — по технологической цепочке. Начало — у коксовых батарей. Сколько раз я бывал на металлургических заводах, а до коксохимического цеха не добирался. Обычно он где-то в стороне, на отшибе. Только соберешься туда, и что-нибудь отвлечет. Так и не видел, как рождается кокс. Узнав об этом, Георгий Францевич раскритиковал меня, верней, моего брата.

— Вашему брату журналисту подавай обязательно сталевара или горнового с пикой или другую какую героическую фигуру. А коксовиков и агломератчиков не жалуете. Разве это не такие же огненные профессии? Да, без кокса, батенька мой, не быть всей металлургии — ни домнам, ни мартенам, ни любимым вашим прокатным станам. Знаете об этом? Почему же тогда игнорируете коксохим? Не терзают вас угрызения совести?

Терзают, Георгий Францевич. Хотелось бы исправиться, подержать в руках кусочек кокса…