От судьбы не уйдёшь

— Нет, — возразил ещё раз Тео, — этого вы не можете требовать от меня. У моей дочери должна быть более достойная партия — ни с кем попало. Она принесёт с собой в приданое четверть миллиона!

Лучше бы он этого не говорил.

— Теперь вы видите, — сказал Шумахер остальным, — сколько он у нас из кармана вытянул.

— Не у вас, — возразил, улыбаясь, Теодор. — В основном, выиграл в лотерею.

— В лотерею? Когда?

— Недавно.

— Сколько?

— Сто девяносто тысяч марок.

— Скооолько? — воскликнули Йоханн, Юпп и Карл хором.

— От судьбы не уйдёшь, — улыбнулся Тео.

— И ты говоришь нам об этом только сейчас? — упрекнул его Шиковяк.

— Ваш праздник от вас не уйдёт, это я обещаю. — Тео вернулся к старой теме. — Ну, теперь вы видите, что для дочери я могу пожелать кого-нибудь другого, а не этого переселенца?

— Переселенца? — повторил Яворовский с иронией. — Охотника за приданым? — Он посмотрел на Тео и покачал головой. — Скажи-ка, ты, чокнутый? Сколько мы должны тебе ещё разъяснять, что скоро он деньги будет получать в Бундеслиге? И примерно за один только год их будет вдвое больше, чем весь твой смехотворный выигрыш в лотерею! И ты не сможешь больше ничего изменить!

Теодор Бергер не был бы Теодором Бергером, если бы перестал сопротивляться.

«Ребята, — подумал он, — это я понял уже четверть часа назад. Ну что это такое, когда человек долго упирается, а потом быстро уступает?»

Последний его вопрос подтвердил это.

— А кто мне гарантирует, что он в скором будущем не получит травму, из-за которой станет спортивным инвалидом?

Этот риск никто не захотел брать на себя.

***

Знаменитое «хождение в Каноссу» одного германского кайзера к Папе, которое произошло в средние века, вошло в историю. Это выражение стало синонимом унижения.

Теодор Бергер не был кайзером, а Вильгельм Тюрнагель не был Папой, однако то, что сделал Теодор, было классическим «хождением в Каноссу».

Тео узнал адрес Вильгельма, позвонив на фирму «Электро-Шторм». Адрес ему дали без промедления, так как он сказал, что должен переслать ему почту.

Это произошло в один из вечеров. Вильгельм сидел за книгами, когда перед ним возник Теодор, которого впустила хозяйка комнаты. Перед этим он выпил три или четыре рюмки, для поднятия духа. Они должны были прибавить ему уверенности в этом предприятии.

— Вы должно быть удивлены, увидев меня, господин Тюрнагель, — начал он.

Это предположение подтвердилось.

— Да, — сказал Вильгельм.

— Я пришёл… я пришёл…, — Тео решительно не хватало еще две-три рюмки. — Извините, — прервался он, — у вас не найдётся немного водки? У меня боли в желудке, — обосновал он свою просьбу.

— Ром, — сказал Вильгельм. В последнее время он стал добавлять немного рома в чай.

— Я заберу свои слова назад, — обещал Теодор, — если вы опять переедете жить в гостевой дом.

Вильгельм безразлично посмотрел на него.

— Я никогда не перееду к вам в гостевой дом, господин Бергер.

— Переедете, — Тео быстро выпил одну за другой две рюмки рома.

— Нет.

— А где вы рассчитываете встретить свою будущую жену?

В этот момент Тео гордился сам собой. «Как я преодолел этот поворот? — самодовольно спросил он сам себя. — Сногсшибательно!»

И был поражён, когда Вильгельм ответил:

— Мою будущую жену? Не думаю, что я когда-нибудь женюсь, господин Бергер.

Тео опрокинул третью рюмку рома.

— Даже на Марианне?

— Даже на ней.

— Послушайте, вы, кажется, не понимаете, почему я здесь. Я поменял свою точку зрения. Я больше не возражаю против ваших отношений.

«Вероятно, он не понимает меня и мне надо выразиться по-другому», — подумал Тео, так как Вильгельм молчал. Поэтому он добавил:

— Я больше не возражаю против того, чтобы вы стали зятем.

— Почему вы больше не возражаете? — спросил Вильгельм.

К этому вопросу Тео был готов. То, что этот вопрос прозвучит, было понятно с самого начала.

— Потому, что я вспомнил, — сказал он, — как было со мной. У меня тоже ничего не было — только старый гостевой дом — а у моей жены был капитал. Её отец мог тоже указать мне на это, но не сделал.

— Вы поняли это только сейчас?

— Да, — заверил Тео. — Должно быть, я был вне себя, скажу вам со всей откровенностью. Позвольте, я ещё налью?

— Вы можете взять бутылку с собой.

Неудачная шутка.

— Взять бутылку с собой? — Тео рассмеялся. — Этого добра у меня дома более чем достаточно.

— В дорогу, — сказал Вильгельм.

Опять неудачно. Исключительная серьёзность. Вильгельм заткнул бутылку пробкой и протянул её Тео. Тео так удивлся, что непроизвольно взял её. Вильгельм поднялся и сказал:

— Я провожу вас.

— Но… но… — начал запинаться Тео, — мы должны ещё… о многом поговорить…

— Нет.

— Например, о приданом… Четверть миллиона.

— Этим вы можете порадовать своего будущего зятя.

Теодор Бергер был потрясён.

— Но вы и есть зять! — воскликнул он.

— Вы заблуждаетесь, господин Бергер.

— Почему вы отказываетесь?

— Спросите свою дочь.

Вильгельм открыл дверь. Разочарование Тео было окончательным. Уже на лестнице он прямо из горлышка глотнул из бутылки.

Когда он добрался до дома, то находился уже в таком состоянии, что жена всё поняла с первого взгляда.

— На кого ты похож? Куда ты, собственно говоря, вдруг исчез?