От царства к империи. Россия в системах международных отношений. Вторая половина XVI – начало XX века

Однако нейтралитет имел и негативную сторону: Англия отказалась подписывать этот документ. В Лондоне действия России расценили как вооруженную коалицию, направленную против англичан. Нейтралитет подрывал морское могущество Англии и не позволял ей вести крейсерскую войну, в ходе которой американской, французской и испанской торговле, в том числе и колониальной, наносился огромный урон. Общественное мнение «владычицы морей» негодовало, юристы называли декларацию Екатерины II «опасным и произвольным актом», который поставил Англию перед дилеммой: объявить войну России или вместе с ней помогать своим врагам[635].

Во всех графствах Англии говорили о вопиющей неблагодарности Екатерины II. В ходе Русско-турецкой войны 1768–1774 гг. король Георг III помогал ей, предоставлял российским морякам госпитали, доки, военно-морские базы, спасал эскадры в Средиземном море от разгрома французским флотом. А теперь Россия помогает врагам короля, защищает их, высылает в море корабли, поставляет во французские и испанские порты строевой лес и стратегическое сырье. Политика «Вооруженного морского нейтралитета» привела к резкому обострению русско-английских отношений и едва не закончилась вводом королевского флота в Балтийское море. Представитель России в Лондоне С. Р. Воронцов проделал колоссальную работу по предотвращению войны с сильной морской державой.

С другой стороны, политика «Вооруженного морского нейтралитета» привела к сближению России с Францией. Кабинет Людовика XVI расценил этот акт как серьезную поддержку со стороны Екатерины II в борьбе против давнего соперника на море – Англии. Окончательно русско-французские отношения нормализовались в 1783 г. после присоединения к России Крыма. Французское купечество надеялось получить новые рынки сбыта для своих товаров и развивать с Россией черноморскую торговлю.

В мае 1780 г. в Могилеве состоялась встреча Екатерины II с австрийским императором Иосифом II, после завершения которой они надеялись реализовать собственные геополитические и стратегические проекты. Свершилось событие, о котором в свое время австрийский дипломат Мерси д’Аржанто, борясь за возобновление русско-австрийского союза, наверняка даже и не мечтал.

Ближайшему окружению императрицы были хорошо известны ее замыслы относительно второго внука Константина – сделать его владыкой могущественной империи, воздвигнутой на развалинах Османской. Подобные идеи одобряли высшие сановники, особенно князь Г. А. Потемкин-Таврический и граф А. А. Безбородко. Они убеждали Екатерину II действовать смело и решительно, захватить турецкую столицу, посадить на трон Константина и украсить себя греческой короной. Этот проект, условно названный в историографии «Греческим», занимал все помыслы Екатерины II. По данной проблеме историк О. М. Маркова высказала мнение о том, что греческий проект – не более чем миф, «лишенный черт реальной политической программы». О. М. Маркова полагает, что «этот миф основан на модной в то время теме изгнания турок из Европы, но это лишь пустые разговоры»[636].

С такой точкой зрения согласиться нельзя. Греческий проект являлся продуманной, целенаправленной политической программой Екатерины II и свидетельствовал о ее самых серьезных намерениях в решении этой проблемы. Идея покорения турецкой столицы настолько глубоко проникла в сознание императрицы, что для операций в Босфоре она планировала задействовать значительные силы Черноморского флота. Покончить с османским владычеством в Европе и навсегда пресечь туркам возможность диктовать России условия и развязывать войны – вот квинтэссенция замыслов Екатерины II.

Далеко идущие планы Петербурга относительно Турции не были секретом для иностранных дипломатов и вызывали их противодействие. Французский посланник Л.-Ф. Сегюр в мемуарах признавался, что когда намерения императрицы стали простираться «к разрушению Оттоманской империи, открытое покровительство, которое мы оказывали султану, служило тому препятствием»[637]. Одновременно в Версале усиленно добивались заключения с Россией торгового договора и всячески уклонялись от рассмотрения условий оборонительного союза. Не случайно С. Р. Воронцов называл политику Франции в отношении России «двуличной» и недобросовестной. Французы помогали туркам во многих областях военного дела, направляли в Константинополь офицеров-инструкторов, специалистов по артиллерии и фортификации и корабельных инженеров. Но в то же время, старались получить торговые привилегии в Крыму.