От царства к империи. Россия в системах международных отношений. Вторая половина XVI – начало XX века

Екатерина II прислушалась к совету Потемкина: летом 1776 г. П. А. Румянцев, А. А. Прозоровский и комендант крепостей в Крыму генерал Н. В. Борзов были уведомлены о намерении занять Перекоп. Императрица поручила привлечь на сторону России влиятельных татарских мурз, которым в качестве вознаграждения выдать 50 тыс. руб.[627] Планируя военную операцию в Крыму, в Петербурге понимали, что противник не мог проникнуть на полуостров со стороны Перекопской линии, так как вдоль нее дислоцировался корпус Прозоровского. Наиболее вероятным представлялось вторжение турок с моря, поскольку из-за отсутствия линейного флота оборона русских была слаба: одной Азовской флотилии было явно недостаточно для защиты Крыма.

На совместном совещании двух коллегий – Военной и Иностранных дел – осенью 1776 г. рассматривались варианты развития событий в Крыму, и обсуждалась стратегия вероятной войны с Турцией. Поскольку Порта объявила, что Шагин-Гирей, предавший мусульманскую веру и принявший православие предан проклятию[628], члены коллегии считали, что Турция мобилизует армию и флот и призовет татар к оружию. Участники совещания впервые задались вопросом: «Что делать с крымцами? Истребить их всех было бы бесчеловечно и постыдно. Татары те же люди, и число их простирается до 60 тысяч»[629].

Наметили несколько путей выхода из ситуации, в том числе выселить основную массу татар в Бессарабию или в пределы Османской империи. Опасаясь, что они пополнят ряды противников России, сочли вполне достаточным выселить только самых преданных Турции мурз, а «спокойных» поселить в Архангельской губернии, подальше от крымских страстей. В Бахчисарае, Кефе, Козлове и других приморских городах Крыма решили оставить в основном купеческое сословие из тех татар, которые будут исправно платить России подати.

Дальнейшие действия в отношении Крыма Екатерина II санкционировала так: 1. Дислоцировать в Крыму корпус войск «для покорения тамошних татар, выводя их в границы наши, и охранение сего полуострова по совершенном онаго завладении». Это означало, что уже в 1776 г., а не в 1781-г., – как считалось ранее, Петербург строил планы совершенно завладеть Крымом. 2. Направить на Кубань второй корпус «для взятия и разорения» небольших крепостей и замков, а также в район Суджук-Кале, где турки держали небольшую эскадру. 3. Расположить в Моздоке третий резервный корпус «для подкрепления первых двух», главную армию сосредоточить на Буге, а вспомогательную – «в Польской Украйне». 4. Приступить к интенсивному строительству флота на Черном море, «не жалея денег строением новых кораблей». 5. Держать эскадру в Архипелаге, «чтоб причинять Порте и там вред и разделять» ее силы, а в Ливорно создать маневренную базу для снабжения, вооружения и ремонта судов[630].

В конце сентября 1776 г. Екатерина II утвердила наступательную операцию сухопутных войск в Крыму при поддержке сил Азовской флотилии. Для взятия Перекопа был назначен корпус генерала Прозоровского, который сосредоточился у Александровской крепости. Отряд генерал-майора А. Б. де Бальмена находился у него на левом фланге, ожидая приказа о вторжении в Крым через Чонгарский перешеек. Первому резервному корпусу генерала П. А. Текели, располагавшемуся на правой стороне Днепра у Екатерининского Шанца, предстояло защищать границу по Бугу. Второй резервный корпус генерала И. В. Гудовича стоял при Елисаветграде. 22 ноября российские войска подошли к Перекопу и без боя заняли его.

В том же году в Крым прибыл генерал-поручик А. В. Суворов с приказом принять под командование корпус Прозоровского и восстановить в достоинстве изгнанного хана Шагин-Гирея, жившего в ногайских степях. П. А. Румянцев-Задунайский предупреждал Суворова: действовать в Крыму надо осторожно и от имени самого Шагин-Гирея, чтобы «не возбуждать недовольства и ропота» татар. Суворов ввел в Крым несколько отборных полков и расположил их на выгодных позициях, а для защиты полуострова со стороны моря приказал возвести береговые сооружения. Будущий генералиссимус успешно выполнил не только боевые задачи, но справился и с обязанностями дипломата.

Он нашел общий язык с татарскими старейшинами и мурзами и, проведя с ними переговоры, получил подтверждение их лояльности к России. Крымские татары неоднократно выказывали Суворову уважение и доверие, что повлияло на благоприятный итог сложных переговоров. В Бахчисарае и в Константинополе обоснованно считали Шагин-Гирея подставной фигурой и послушным орудием в руках русского двора. Но таковы были реалии времени, – как говорили князь Репнин и Екатерина II, альтернативы в татарском и крымском вопросах нет: или турки нас, или мы их.