От царства к империи. Россия в системах международных отношений. Вторая половина XVI – начало XX века

В начале 1781 г. в Петербург прибыл новый австрийский посланник граф Л. Кобенцель с предложением своего государя заключить оборонительный союз, на что последовало согласие Екатерины II. Трактат, подписанный в мае того же года, стал важным достижением российской дипломатии. В статье о casus foederis в случае нападения Турции на Россию, Иосиф II обязался через три месяца объявить Турции войну и совершить вторжение в ее владения[638]. Из австро-русского договора Екатерина II рассчитывала извлечь двойную пользу. С одной стороны, она хотела обезопасить Россию от возможного нападения турок, хотя и понимала, что этот трактат не остановит Порту от развязывания войны. С другой стороны, заключить союз с Австрией императрицу побудила глобализация геополитических проектов относительно Османской империи.

В сентябре 1781 г. верительные грамоты Екатерины II султану Абдул-Хамиду вручил новый чрезвычайный посланник и полномочный министр России в Турции Я. И. Булгаков. Выполняя инструкции императрицы, он зондировал возможность заключить с Портой торговый договор. Поначалу Диван уклонялся от рассмотрения этого вопроса, поскольку турки опасались, что создание разветвленной сети российских консульств в Османских владениях может привести к необратимым политическим последствиям, как это произошло в Крыму. Чтобы добиться цели, Екатерина II предписала Булгакову прибегнуть к беспроигрышному способу: тайно и без малейшей огласки дать рейс-эфенди взятку в размере 10 тыс. левков, а его переводчику наполовину меньше[639]. Два месяца спустя Булгаков доложил о выполнении поручения, а рейс-эфенди поблагодарил императрицу за щедрость[640].

В начале декабря 1782 г. в Зимнем дворце состоялось совещание военно-политического и государственного руководства России, на котором императрица назвала сумму, израсходованную на крымско-татарские дела в течение шесть лет – 12 млн руб.[641] А еще четыре месяца спустя в докладе вице-канцлера И. А. Остермана фигурировала другая цифра, по меркам того времени поистине астрономическая – 20 млн руб.[642] Деньги, которые могли бы пойти на развитие и обустройство Херсона, на строительство Черноморского флота и портов, на освоение земель в Новороссии растрачены на подкупы, подарки, ублажение прихотей Шагин-Гирея, наконец, на подавление мятежей. Российские военачальники и дипломаты предупреждали, что если не принять жестких мер, то «бросание денег по ветру» будет продолжаться бесконечно.

После совещания Екатерина II направила Булгакову секретнейший рескрипт с сообщением о решении занять Ахтиарскую гавань[643]. Так как было ясно, что в Константинополе сразу же узнают об этом, она поручила Булгакову убедить Порту, что акция предпринята ради блага татар, которые сами же и попросили об этом российские власти. Но до тех пор Булгакову предписывалось «сохранять все в непроницаемой тайне»[644].

17 ноября 1782 г. два 44-пушечных черноморских фрегата «Восьмой» и «Одиннадцатый» под начальством капитана 1-го ранга И. М. Одинцова вошли в Ахтиарскую бухту. 14 декабря 1782 г. Екатерина II направила на имя Потемкина секретнейший рескрипт «О необходимости присоединить к России Крым, при первом к тому поводе»[645]. Называя Крым «гнездом разбойников и мятежников», она поделилась с князем замыслом «присвоить тот полуостров и присоединить его к Российской империи». Поводами к действию могли стать, например, смерть или плен нынешнего хана, его измена России или создание препятствий при занятии Ахтиарской гавани.

В конце марта 1783 г. вице-канцлер И. А. Остерман на заседании правительства и Коллегии иностранных дел утверждал, что пока в крымском вопросе существует неопределенность, Россия будет «пребывать на вооруженной ноге и мир иметь только именем, неся военные издержки и изнуряя войска». При этом людские и финансовые потери будут с каждым годом расти[646]. Он подчеркнул, что независимость татар досталась дорогой ценой, но не принесла России ожидаемой пользы, поскольку турки «неусыпно стараются усилиться в Крыму». Выслушав мнение вице-канцлера, Екатерина II официально объявила о намерении занять Крым «в замену помянутых издержек и во отъятие впредь иметь с Портою новые распри». Выполнение операции она поручила князю Потемкину[647]. О «секретнейшем и тайном» государственном плане было решено поставить в известность союзника России австрийского императора Иосифа II[648].