От царства к империи. Россия в системах международных отношений. Вторая половина XVI – начало XX века

Для подавления восстания, начавшегося 10 (25) марта 1905 г. в Терисосе и организованного оппозицией во главе с Венизелосом под лозунгом присоединения к Греции, консулы призывали принять военные меры, а Георг обратился к повстанцам с предложением сложить оружие. Народное собрание 7 (20) апреля 1905 г. провозгласило союз Крита с Грецией, а через день державы заявили, что не допустят изменения политического статуса острова. Петербург попытался организовать коллективное воздействие держав на Афины, чтобы локализовать восстание, и поставил вопрос об увеличении военных контингентов. Лондон, Париж и Рим не торопились ни высказываться в пользу присоединения острова, ни присылать войска. 12 (25) мая 1905 г. Петербург циркулярной телеграммой призвал державы к солидарным действиям в подавлении движения, а в случае отказа грозил сократить собственный отряд, не желая брать на себя всю тяжесть борьбы с мятежниками.

2 (15) июля консулы, обещая повстанцам амнистию, подтверждение существующего статуса острова и проведение реформ, предложили сложить оружие. После их отказа 17 (30) июля было введено военное положение в Канее, а в конце сентября контингенты держав на Крите были увеличены. С конца октября на встречах консулов с Венизелосом обсуждались условия соглашения о дальнейших реформах на Крите и в результате 6 (19) ноября 1905 г. восстание было прекращено. На острове вводился административный и финансовый контроль держав, и таким образом по сравнению с прежним статусом уровень независимости снизился. Окончательно сухопутные войска держав-покровительниц были выведены с Крита только в июле 1909 г.

В ходе Крито-македонского кризиса в 1901–1905 гг. Петербург организовал коллективное давление на Порту держав, подписавших Берлинский трактат, чтобы сохраняя статус-кво, добиться проведения административных реформ в Македонии, стабилизировать положение на Крите и регулировать общее и соразмерное применение там военной силы. При этом совместные действия держав не рассматривались как аналог европейского концерта, считавшегося несовместимым с интересами России. Петербург, с одной стороны, укрепил соглашение 1897 г. с Веной, которое, стабилизировав положение на Балканах, обеспечило тыл России в войне с Японией. С другой стороны, опираясь на принципы невмешательства во внутриполитические дела балканских государств, Петербург стремился установить определенное равновесие между ними, не дав противоречиям вылиться в вооруженное столкновение.

На Дальнем Востоке намерение России занять доминирующее положение в Маньчжурии ускорило войну с Японией. Соперничество с ней шло в контексте острой борьбы держав за сферы интересов в Китае. Берлин был заинтересована в том, чтобы Россия «увязла» на Дальнем Востоке, а Лондон и Вашингтон видели в ее лице более опасного, чем Япония, соперника и рассчитывали, что война ослабит обоих участников. Военные поражения России, нанесшие удар по ее международному престижу, и начавшаяся в стране революция побудили Петербург ускорить заключение мира с Токио. Воспользовавшись ситуацией, Берлин в 1905 г. попытался расколоть франко-русский союз и пресечь перспективу создания англо-франко-русского блока[852]. В результате поражения в войне с Японией и революции, грозившей крахом государственного строя, положение России на международной арене существенно ухудшилось. Петербург был вынужден сделать шаг по пути сближения с англо-французской антантой, которого до войны старались избежать.

Боснийский кризис 1908–1909 гг.

В отличие от предыдущих кризисов Берлинской системы Боснийский[853] был тщательно спланирован и подготовлен Австро-Венгрией, которую поддерживала Германия.

К этому времени доминирование англо-германского антагонизма в международных отношениях стало очевидным и неизбежность конфликта ясно понимали как в Лондоне, так и в Берлине. В этих условиях одна из центральных задач руководителей германского правительства состояла в том, чтобы расшатать связи внутри не до конца еще сложившегося лагеря противников – Англии, Франции и России. Единственным надежным союзником Германии оставалась Австро-Венгрия. Пользуясь своим индустриальным и финансовым превосходством, с одной стороны, и хроническим внутриполитическим кризисом в двуединой монархии, с другой, германская империя постепенно превращала Габсбургскую монархию в своего младшего партнера.

На резкое обострение соперничества на Балканах в начале XX в. повлияли: финансовая и торговая экспансия великих держав; становление национальной буржуазии в балканских странах; резкий рост антитурецкого и антигабсбургского освободительного движения[854]. Острый внутренний кризис Австро-Венгрии, грозивший развалом государства, полагали в военных и некоторых политических кругах монархии, можно было предотвратить или отсрочить успешной войной. Этим настроением и воспользовались в Берлине.