От царства к империи. Россия в системах международных отношений. Вторая половина XVI – начало XX века

Механизм принятия внешнеполитических решений претерпел при Временном правительстве определенные изменения: исчезла высшая инстанция в лице царя, межведомственные совещания больше не практиковались, несколько уменьшилась внешнеполитическая роль Ставки. С конца марта внешнеполитические сюжеты стали обсуждаться в совещаниях министров с так называемой контактной комиссией Исполкома Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. Руководство Совета было здесь представлено лидерами меньшевиков и эсеров и нефракционными социал-демократами, от Временного правительства первоначально участвовали 3–4 делегированных министра, а позднее – большинство его членов; иногда приглашались и деятели думского Временного комитета. Наиболее активная роль падала на Милюкова, Львова и М. И. Терещенко.

Аппарат Министерства иностранных дел не подвергся серьезным преобразованиям. Милюков признавал в мемуарах, что «ценил заведенную машину с точки зрения техники и традиций». Вместо Юрисконсультской части был создан Правовой департамент, а на базе II департамента образован новый – Экономический. Личные перестановки коснулись только самой верхушки министерства, где некоторые руководящие посты перешли к либеральным лидерам. Заменили несколько посланников, преимущественно в малых монархических странах, но все послы царского правительства при великих державах сохранили свои посты. Исключение составлял посол в Соединенных Штатах Ю. П. Бахметев, который ушел в отставку по собственной инициативе в знак несогласия с внутренней политикой Временного правительства.

Сознавая, что авторитет в глазах союзников будет зависеть от способности мобилизовать силы государства на активное продолжение войны, Временное правительство старалось уверить партнеров по Антанте, будто революция не затронула фронт, а отдельные проявления анархии в тылу с лихвой окупятся высвобождением энергии общества и возрождением народного энтузиазма в деле защиты родины. Вскоре, однако, пришло понимание того, что армия, как и страна, переживает тяжелую болезнь, которая вынуждает отложить активные операции на 2–4 месяца. Между тем западные державы готовились к решительному наступлению в соответствии с союзным планом на 1917 г., и потребовали от русской Ставки поддержать их энергичными действиями. Но 13 (26) марта союзникам сообщили, что в связи с внутренними событиями и реорганизацией армии Россия сможет принять широкое участие в наступательных операциях только в июне– и посоветовали отложить франко-английское наступление до тех пор, пока державы Антанты смогут атаковать противника одновременно с запада и востока.

Союзники, отказываясь отсрочить наступление, требовали, чтобы русская армия поддержала его хотя бы частными ударами и демонстративной перегруппировкой. Им обещали сделать все возможное, хотя подчеркивали, что раньше начала мая русская армия не сможет приступить даже к частным активным операциям[872]. Вопреки советам и предупреждениям Ставки армии западных союзников перешли в конце марта в наступление, которое менее чем через месяц захлебнулось без поддержки с востока. Срыв согласованных операций Западного и Восточного фронтов отрицательно повлиял на дальнейшую координацию военных усилий держав Антанты. Французское и английское командование, изменив тактику и отложив решительное наступление на неопределенный срок, не только не информировали о своих намерениях Ставку, но сообщали, что наступательные операции будут продолжаться, и настаивали на активизации русского фронта.

Поддерживать взаимодействие русских и английских войск удалось некоторое время на второстепенном турецком театре. Совместные наступательные операции в Западной Персии и Месопотамии к концу марта привели к тому, что англичане захватили Багдад, а русские заняли Хамадан, Керманшах и Ханекин. Английское командование предложило развивать совместные действия в общем направлении на Мосул. Но из-за тяжелого положения русских войск командование Кавказским фронтом приостановило наступление. Ставка и Временное правительство не согласились с этим решением, поскольку иначе было нельзя подкрепить свои притязания на «турецкое наследство». Наступление частей Кавказского фронта было продолжено, но в середине апреля заглохло.

В этих условиях Милюков пытался сохранить великодержавный престиж и интересы России. 12 (25) марта он договорился с руководством Морского штаба Верховного главнокомандующего о проведении операции по захвату Босфора малыми силами[873]. Но начатые было работы по переоборудованию грузовых судов для перевозки войск были вскоре приостановлены по распоряжению военного и морского министра А. И. Гучкова: кризис на железных дорогах не позволял сократить объем морских перевозок для нужд Кавказского фронта. Положение лишь частично удалось поправить за счет привлечения румынских судов, бездействовавших в устье Дуная.