От царства к империи. Россия в системах международных отношений. Вторая половина XVI – начало XX века

Договор 21 марта 1760 г. исключал из сферы действия текущую войну с Пруссией и заключался на будущее. По 6-му артикулу договора вспомогательный российский корпус, высылаемый в случае необходимости на помощь Австрии, укомплектовывала и выплачивала жалованье солдатам и офицерам Россия, а Австрия только предоставляла ему фураж, продовольствие и квартиры. Вена, со своей стороны, гарантировала оказание помощи Петербургу на тех же условиях[532].

Относительно идущей войны с Фридрихом II того же числа, 21 марта 1760 г., Россия и Австрия заключили особую конвенцию, по 5-му пункту которой Россия гарантировала Вене, что употребит все силы для возвращения ей Силезии и графства Глац. Вена в ответ, исключив из русского проекта конвенции прямое указание на передачу Петербургу Прусского королевства как возмещение за участие России в войне, обязывалась также приложить все усилия в войне и на последующих мирных переговорах для того, чтобы России «на иждивении короля прусского возвращены были убытки»[533].

Секретным и сепаратным артикулом стороны подтверждали ранее условленную выплату Веной Петербургу 1 млн руб. за каждый год войны. В «Секретном и сепаратном артикуле, приложенном к конвенции» (таково его официальное название), разъяснялся ее 5-й артикул: Австрия гарантировала, чтобы Елизавете Петровне «Королевство Прусское, ныне ее оружием действительно уже завоеванное, уступлено было как справедливое награждение»[534] (при условии закрепления за Австрией Силезии и Глаца). По предложению Вены, упоминания о Восточной Пруссии были выделены из текста конвенции в отдельную секретную статью, чтобы избежать возможного противодействия Франции, которой Мария-Терезия обязалась по Версальскому договору 1756 г. сообщать тексты всех договоров с другими державами. Также Вена и Петербург не собирались предоставлять общему союзнику и приложенную к конвенции Декларацию, в которой Елизавета Петровна сообщала, что намерена вступить с Польшей в обоюдовыгодные переговоры по поводу Восточной Пруссии, на которых позицию России обязывалась поддерживать Австрия[535].

С трудом, но российская дипломатия добилась от своего главного союзника признания права присоединить Восточную Пруссию. Кроме того, елизаветинская дипломатия, наконец, смогла избавиться от упоминаний о денежных компенсациях за будущее участие России в европейских войнах, оставив лишь денежные выплаты от союзника на время ведения боевых действий.

Итоги войны должен был подвести мирный конгресс всех участвовавших в войне в Европе государств. Предложение о начале мирных переговоров прозвучало поздней осенью 1759 г. со стороны Пруссии и Англии. 24 ноября 1759 г. английский посланник в Петербурге Р. Кейт вручил канцлеру Воронцову декларацию с таким предложением к противостоящей коалиции. Длительные консультации в итоге привели стороны к решению объединить две линии переговоров: Франции и Англии по поводу колоний и Пруссии – с антипрусской коалицией. Местом общего конгресса был избран германский город Аугсбург, куда должны были съехаться представители воюющих держав.

Российские интересы на конгрессе готовились представлять два самых опытных дипломата страны – посол граф Герман Карл Кейзерлинг (как глава делегации) и посланник граф Иван Григорьевич Чернышев. Последний в юности работал в русских посольствах в Европе при старшем брате графе П. Г. Чернышеве, а с 1756 г. выполнял многочисленные особые поручения Елизаветы Петровны, в том числе и дипломатические. Его уже достаточно хорошо знали при дворах Австрии, Польши и Франции, ароссийская императрица полностью ему доверяла.

Кейзерлинг же был представителем России в Польше, Саксонии, Пруссии, Австрии и на имперском рейхстаге 1744–1745 гг., избравшем императором Священной Римской империи Франца-Стефана Лотарингского, мужа Марии-Терезии. Главной заслугой Кейзерлинга тогда стало окончательное признание Империей императорского титула русских государей. Дипломат прекрасно разбирался в германских делах и в истории европейских конгрессов, будучи ревностным лютеранином и заботясь о поддержании их прав в Германской империи.

Кейзерлинг, человек А. П. Бестужева-Рюмина, после ареста своего покровителя в 1758 г. по обвинению в заговоре, сумел быстро завоевать полное доверие его бывшего соперника – М. И. Воронцова, занявшего место руководителя российской дипломатии. Воронцов, никогда не работавший в посольствах и назначенный в 1744 г. вице-канцлером из придворных, понимал, что ему не хватает дипломатических навыков и Кейзерлинг стал фактически его главным советником. Он, будучи послом в Вене, сообщал Воронцову обширные сведения об истории притеснения протестантов в Германии, так как нового канцлера волновало положение православных в католических землях Австрии.