Отблески солнца на остром клинке

— Я же говорила: ты мне ничего не должен, — ответила она, но Верд протянутый серебряк не убрал.

Покосившись на его промокший карман, про себя отметила, что, судя по всему, монета была там единственной. Тшера знала, как это — выживать, блуждая от селения к селению, хватаясь за любую работу, лишь бы заплатили побольше, — ведь не угадаешь, когда и сколько доведётся заработать в следующий раз, когда и чего доведётся в следующий раз поесть, а возвращаться тебе некуда и не к кому, не у кого и помощи просить, случись беда. И знала, что нет в таком положении дела хуже, чем быть кому-то ещё и должным. Нет доверия людям — они опасны сами по себе. Вдвойне опаснее те, кто имеет над тобой власть — долгом ли, чувствами или обязательствами. Она и сама на этом месте сделала бы всё возможное, чтобы откупиться.

Тшера молча приняла монету.

— Ты поэтому помог мне в ту ночь? — спросила она. — Чувствовал себя должным?

«Но когда я звала — не пошёл».

— Помог, потому что девятеро парней напали на женщину.

— Я Чёрный Вассал.

— Тем более.

— Тем более?! Другой бы помог им скорее, чем мне.

— Они вели бой бесчестно. Не бой, а расправа.

— А если бы честно, то не вмешался бы? — хмыкнула Тшера.

— Если бы ты справилась сама, то да, — спокойно ответил Верд.

Тшера ненадолго задумалась.

— Бой не бывает честным, Верд. И ты либо принимаешь эти правила — то есть их отсутствие, либо погибаешь.

Верд возражать не стал, но уголок его губ чуть приподнялся в улыбке, которую Тшера истолковать не сумела.

— Интересно сразиться с тобой, — сказала она чуть погодя, себе под нос, словно эти слова не предназначались для ушей Верда, но произнесены были так, чтобы он их услышал. — Ты не Вассал и даже не бревит. Ты умелый воин, это видно. Но у тебя должна быть иная выучка.

«А кто хорош в бою, тот искусен в любви…» — Тшера даже головой тряхнула, чтобы отогнать прилипчивую непрошеную мысль. — «Ни к чему сложности».

Верд, не сбавляя скорости, внимательно на неё посмотрел, но ничего не ответил.

— Меняемся, северянин! — крикнул ему сквозь дождь подъезжающий к ним Дешрайят. — Иди в голову, к Кхабу. Если ты, конечно, не устал бежать пешком.

Верд молча ускорил шаг, чтобы занять указанное место. Дешрайят выровнял своего вороного с белыми «носочками» кавьяла в ногу со Ржавью, держась ближе к Тшере, чем держался Верд. Пожалуй, даже слишком близко — их колени то и дело соприкасались.

— Не повезло сегодня с погодкой, — сверкнул обольстительной улыбкой южанин. — Надеюсь, хотя бы кухарь порадует нас хорошим ужином. Владыка Тарагат говорил, что твой спутник знает толк в южных специях.

— Почему вы с Кхабом называете купца владыкой? — вопросом на вопрос ответила Тшера.

— О, — усмехнулся Дешрайят, и по тому, как он прикрыл глаза, Тшера поняла: её ждёт долгая, неспешная и вряд ли правдивая история. — Много лет назад, ещё при прежнем церосе, на Исхельмеше — самом дорогом рынке Хисарета — его прозвали Владыкой Расшитых Шелков, и вот почему…

Дневной привал они делать не стали — укрыться от дождя было негде, костёр развести тоже вряд ли получилось бы, а мокнуть на одном месте ещё неприятней, чем мокнуть, двигаясь вперёд, — поэтому перекусили на ходу захваченными припасами. К вечеру то ли обоз достиг края беспросветной серости, то ли запасы небесной воды иссякли, но дождь наконец-то утих, и сквозь тёмную хмарь прорезались рассеянные лучи закатного золота.

— Дальше по тракту, у склона к реке, есть схрон, — сказал Тарагат, пересев из повозки на своего кавьяла. — В нём путники обычно оставляют сухие поленья. Если повезёт и схрон окажется не пуст, разведём костёр и поужинаем. Запас воды из речки пополним. Заночуем на берегу.

«Запас воды сегодня и с одежды отжать можно».

С дровами повезло — схрон оказался набит доверху. Сложили костёр, отпустили кавьялов на ночную охоту, а авабисов — жевать прибрежную траву. Кхаб, изобразив на лице суровость, обошёл окрестности, проверяя, не притаилась ли где опасность, и уселся подле костра, над которым уже дымился котелок с будущим ужином. Купец с племянником устроились тут же; Бир кашеварил; Дешрайят поодаль разминался со скимитарами после дня в седле, и Тшера замечала, какие он бросал на неё взгляды.

«Вот уж кто не откажет, если позову».

Верд ушёл к воде и пропал из виду в сгущающихся сумерках.

— Не потони там впотьмах, северянин! — крикнул ему вслед Кхаб. — За тобой тут нырять некому!

— Не говори за всех, — мурлыкнула себе под нос Тшера.

Она развесила сушиться на ближайшей к костру ветке плащ-мантию, сняла защитный жилет, оставшись в подсыхающей рубахе, и курила, стоя у костра. Внутри вызревало непреодолимое желание найти повод, чтобы спуститься к реке.

— А ты нырнёшь, что ли, Чёрная? — обернулся на неё Кхаб. — Не поверю, что твоё вассалье племя для кого-то бесплатно пальцем пошевелит.

Тшера разняла скрещённые на груди руки, протянула свободную под нос Кхабу, пошевелила пальцами. Мелодично звякнули кольца.

— Бесплатно. — Уголки её губ приподнялись в лукавой улыбке. — Специально для тебя, Кхаб. — Имя наёмника Тшера произнесла с лёгким нажимом, но он заметил.