Отбор женихов, или Эльф тяжелого поведения

Эдриэл отвернулся. Виски взорвались болью. Словно горный гигант из старых преданий стиснул его голову стальными ладонями.

Элада — истинная Лионеля.

Истинная его сына.

Он должен отступить.

Должен.

Иначе, что он за отец, обрекающий единственное дитя на страдания, крадущий у собственного ребёнка шанс на счастье?

Прав Лионель: Эдриэл своё прожил. Пусть недолго, но был влюблён, получил отмеренную судьбой порцию радости, и теперь обязан уйти в тень, уступить дорогу молодому, пылкому сопернику.

Даже если это означает собственными руками вырвать из груди сердце.

Элада. Его свет.

Как жить, зная, что она делит постель с другим? С Лионелем. Любить и желать жену своего сына. Бороться с завистью и не сметь даже смотреть в сторону невестки, ибо в каждом взгляде — оскорбительная, порочная жажда.

— Вы с ней… — Лионель не договорил.

— Нет. Только тогда. Там. Больше ничего не было.

Эдриэл понял, что не чувствует правую руку: ладонь онемела от того, как сильно он сжимал спинку стула.

— Что ты собираешься делать? — Лионель не требовал отказаться от Элады, но на лице отчётливо читалось, как именно, на его взгляд, должен поступить отец.

Всё верно. У Эдриэла уже была возлюбленная, жена, есть сын, судьба и без того щедро одарила эльфа. А Лионель… Ему нужен наследник. Молодая ведьма родит ему ребёнка с колдовским даром. Они будут счастливы. А Эдриэл будет счастлив за них.

Но боги, как же больно!

— Как так получилось? — со стоном Линель рухнул в кресло и согнулся, зарывшись пальцами в волосы. — Как же так получилось, отец? Как же так получилось? — повторял и повторял он, и Эдриэл чувствовал, что голова сейчас взорвётся.

Он не мог наблюдать за мучениями своего ребёнка. Не желал быть причиной этих мучений. Несправедливо, что Лионелю выпал такой жребий — делить истинную с другим.

— Я буду за неё бороться, — сын глянул исподлобья, из-за растрёпанных, свесившихся на лицо волос. — Сделаю всё, чтобы Элада стала моей. Не отдам. Не отступлю.

— И не надо, — Эдриэл заставил себя приподнять уголки губ в намёке на улыбку. Боги, каких сил, каких невероятных сил ему стоили и эта улыбка, и это спокойствие! — Не отступай. Едь в Динарию, на отбор. А я… я останусь здесь, в Ашенвилле.

— Ты…

— Не буду мешать.

И пусть от этих слов в груди образовалась зияющая дыра, а под ногами развёрзлась бездна, Эдриэл знал, что поступает правильно. В этом треугольнике он лишний. Даже по возрасту Лионель подходит Эладе больше. Он молод, чист, пылок. Его любимая заслуживает лучшего, чем потасканный жизнью эльф с уставшей душой и осквернённым телом.

— Спасибо, — Лионель подошёл и стиснул Эдриэла в объятиях. — Спасибо, отец.

Глава 42

На первый взгляд кайро Аргос Солс маньяком не выглядел. На второй — не выглядел тоже и вообще производил впечатление надёжного и приземлённого мужчины. Он сразу, как говорится, взял быка за рога:

— Эддо Элада, я хочу показать вам свою собственность. Дом и землю. Хозяйкой всего этого вы станете, если примете моё предложение.

Королевская служба магического порядка запретила мне пользоваться порталами, поэтому уже два часа мы катили по грунтовой дороге, петляющей среди леса. Автомобиль у кайро волка был комфортабельный, но подскакивал на ухабах, как самый обыкновенный. Задницу я себе основательно отбила.

— В нашей стае глубоко уважают жён и матерей. Оборотни — верные и преданные супруги. Вы всегда сможете на меня положиться.

Аргос Солс говорил скупо и только по делу. Каждое слово будто тщательно взвешивалось и оценивалось, прежде чем быть произнесённым. Широченные плечи и короткий ёжик волос делали его похожим на солдата. Простая походная одежда лишь усиливала впечатление.

— Обещаю, что, выбрав меня, вы не разочаруетесь. Я буду заботиться о вас и о нашем потомстве, оберегать и защищать.

Скуп волк был не только на слова, но и на мимику, зато исправно перечислял всё, что мог предложить, начиная от материальных благ и заканчивая собственными душевными качествами. Эта суровость старила его лет на десять.

Серьёзный, основательный Аргос Солс напоминал скалу. За его мощной спиной можно было спрятаться от любого ветра. В другой день я бы несомненно это оценила, но…

Разговор матери с незнакомцем из СМП до сих пор звучал в ушах.

«Три года Пиккард безнаказанно убивал невест. Проникал на отборы под оборотным зельем, притворяясь одним из женихов».

Первый час я сидела как на иголках, пытаясь слиться с автомобильным креслом. Смотрела на Солса испуганными глазами и не шевелилась. Даже, казалось, не дышала.

Это мог быть Пиккард. Что если я заперта в машине с маньяком?

— Долго нам ещё ехать? — это были мои первые слова с тех пор, как я села в автомобиль. Мрачные, сплетающиеся ветви хвой за окнами не добавляли спокойствия.

Если Пиккард набросится на меня в замкнутом пространстве салона, никакие охранные чары не спасут.

Что я наделала? Почему согласилась? Но они угрожали матери.

«Я проверяю ауры женихов перед каждым свиданием».

Может, зря я себя накручиваю? Пиккард поостережётся высовываться. Вероятнее всего, ударится в бега.

— Пять минут.