Отчаянный корпус

— Почему же сразу гражданин?

— А разве я не под следствием?

— Ну что вы? У нас неофициальная, дружеская беседа.

— Жалко, было бы хоть какое-нибудь развлечение. Э-эх, пропадает девушка в Нечерноземье…

— Вас, кажется, зовут Валентина Павловна?

— Валя… если дружеская беседа, то просто Валя.

— Хорошо. И как же вам здесь живется, просто Валя?

— Плохо, — сказала она и повесила перед Борзых колечко дыма, — что хорошего в этой дыре? Работать негде, условий никаких, развлекаются сплетнями, у кого кислые щи, полгородка чувствует. В общем, скука.

Борзых заговорил о неизбежности временных трудностей, о том, что нужно ждать и надеяться, подумать о расширении семьи. Услышав это, Валентина, доселе равнодушно генерирующая дымовые кольца, вдруг резко колыхнулась вперед и, приблизившись к подполковнику, насколько позволял разделяющий их стол, жарко шепнула:

— Я не Дева Мария.

— Что? — не понял Борзых.

— Ну, не Дева, — повторила она шепотом, — не могу от дождя.

Борзых откинулся на безопасное расстояние и растерянно промямлил:

— Вы хотите сказать…

— Вот именно, — громко сказала она, — хочу… уже два месяца.

— А супруг, как он это все объясняет?

— Никак, у него на объяснения времени нет, уходит рано, приходит поздно, а то и вовсе дома не ночует.

— Может быть, он вам изменяет? — Борзых уже полностью пришел в себя и сделал пометку в тетрадке.

Валентина презрительно скривила пухлые губы:

— Да кто на него польстится? Все здешние связисты — профессиональные слабаки, это из-за облучения, я узнавала. Говорят, чем короче волны, тем меньше антенна, а Денисов вообще миллиметровщик, представляете?

«Ну и дура баба, — подумал Борзых, — и где только этот умник нашел такую?» Вслух же посоветовал обратиться к врачу.

— Бросьте, — махнула она рукой, — если с двадцати пяти лет по врачам с этим делом ходить, что потом-то будет? Нет, нет, если хотите сохранить молодую семью, нас отсюда нужно срочно переводить. Я уже сколько раз Микулину говорила.

— А он что?

— Ничего. Разбегайтесь, говорит, пока не поздно, — во, выдал! Хотя мог бы помочь, Денисов сколько для него сделал, в депутаты, можно сказать, вывел. Не верите? Сами увидите, у них тут целый избирательный клуб в его поддержку. Собираются вечерами, болтают про военную реформу, демократизацию в армии, социальную защищенность военнослужащих…

— Интересно, интересно, — приговаривал Борзых, строча в тетрадке. — Значит, по-вашему, местное население их поддерживает?

— Дак чего, насмотрелись теледебатов и самим хоца.

— А вы, лично вы?

Валентина потянулась за новой сигаретой, и Борзых засуетился с огнем — нужно ловить момент, пока в дымоходе хорошая тяга.

— Я-то? — выдохнула она плотную сизую струю. — Я тоже ящик смотрю и все понимаю. Они нам разные идейки подбрасывают, лодку качают, армию по национальным квартирам растаскивают, одеяло перетягивают. Неприемлемо!

— Прекрасно! — воскликнул Борзых. — Если бы вам удалось еще внушить такие взгляды мужу, вопрос о его переводе решился бы довольно быстро. Обществу нужна консолидация, и допустить, чтобы в высшем российском органе оказались случайные, малокомпетентные люди никак нельзя. Народ этого не допустит.

— Идет борьба за власть, — солидно согласилась Валентина.

Стороны расстались весьма довольные друг другом.

А вот с женой Микулина Анной Ивановной разговор не получился. Женщина была бесхитростной, отвечала прямо, то и дело попадая в хитро расставленные ловушки, так что Борзых, пытавшийся замаскировать их десятками пустых вопросов, чувствовал разочарование. Пытаясь вскрыть тайну семейного бюджета Микулиных, он выявил неожиданную статью доходов — теплицу, сооруженную под окнами его квартиры. Дело оказалось выгодным и успешно латало дыры в семейном бюджете.

— Хорошо вам за таким хозяйственным мужем, — сказал Борзых и радостно подумал, что случай подарил ему прекрасную тему для гневной статьи о перерождении политработника.

— Ну, что вы, — притушила радость подполковника Анна Ивановна, — муж этих дел не касается. Да и когда ему? С утра до вечера на службе.

— Неужели вы все сами, в одиночку?

— Сама. Тепличку, правда, Миша поставил.

— Это кто такой?

— Прапорщик Иванов, релейкой командует. Вот уж парень, я вам скажу, такой умелец: и телевизор починит, и мотор отладит, и любую плотницкую работу сделает — одно слово, золотые руки.

Борзых понимающе кивнул и записал: «Использование подчиненных для работы на приусадебном участке».