Отдам босса в хорошие руки

— Ничего не понравилось? — спрашивает Тимур, словно считав мое состояние.

Подняв голову, натыкаюсь на вдумчивый взгляд и понимаю, что вот… вот и настало время для того самого разговора.

— Нет, — качаю головой, — просто думаю, что ничего из этого мне не пригодится. Понимаешь, я…

Опускаю взгляд всего на секунду, чтобы выпалить признание, которое обжигает, но меня тут же обхватывают руки Тимура и прижимают к себе, раскачивая, словно ребенка, который капризничает.

— Не торопись, — просит он, опускаясь на пол рядом со мной. — Аль, просто не торопись, хорошо? Я знаю, что накосячил, знаю, что виноват. Но все, о чем я прошу тебя — это не торопиться.

И эти объятия, эти слова будто накрывают меня плотным куполом, пряча под собой маленький огонек, который хотел вырваться. Хотел, но не смог, слишком слаб. Не потух пока — нет, притаился, ожидая или новой искры, чтобы загореться еще ярче, живее, или исчезнуть, забирая тепло и свет, если почувствует, что больше не нужен.

— Мы с тобой оба не будем торопиться, — уговаривает Тимур. — Ты просто отвыкла. Понимаешь? Ты просто отвыкла, Аль.

Его слова звучат убедительно. К тому же, синхронно повторяют те мысли, что мелькали и у меня.

Может, действительно, все дело именно в этом?

Я устала от одиночества, затаила обиду и просто отвыкла?

Мы долго так и сидим на полу, представляя собой какую-то живую, но неправильную фигуру, и отодвигаться друг от друга нет ни сил, ни желания.

Я не дергаюсь, когда Тимур поправляет прядь волос, которая упрямо щекочет мне нос. Не отшатываюсь, когда он склоняется, чтобы подуть на другую, еще более своевольную. И не сбегаю в панике, когда он прислоняется к моему виску своим лбом и оставляет легкий поцелуй, едва уловимый, но невероятно знакомый.

Он не отказывается от своих слов и когда на город опускается ночь, и нужно думать, кто где будет ложиться.

— Чур, я на диване! — озвучивает, заметив, что я уже откровенно зеваю и машет рукой, отпуская меня. — Иди, иди, тебе завтра на работу, а я могу отоспаться. К тому же, где все лежит, я еще помню.

Бросает на меня быстрый взгляд, но я игнорирую оговорку, которая снова указывает на долгое расставание — «еще». Еще — это неплохо, совсем не плохо для тех, кто так долго не виделся.

Пока я принимаю душ, он успевает разложить диван, застелить постельное и теперь щелкает пультом.

— Ты уже? — усмехается, заметив меня. — Так, теперь моя очередь!

— Ванная к вашим услугам, — отвечаю ему в том же радужном тоне, хотя на душе у меня полный бардак, если честно.

— Отлично, — он поднимается с дивана.

А когда проходит мимо меня, неожиданно склоняется, медлит пару секунд, дожидается, пока я взгляну на него, и…

— Тимур…

Целует в уголок губ, хотя я уверена — он передумал только в последний момент, понял, почувствовал… догадался?

Прижимаю палец к губам, потираю их, усмехаюсь задумчиво — быстро же я перенимаю чужие привычки. Чужие, ставшие близкими… А спустя мгновенье мое горло обжигает мой собственный окрик:

— Тимур!

Но он машет рукой, даже не оборачиваясь, скрывается в ванной, и я слышу, как через секунду уже громко стекает вода.

Я измеряю гостиную шагами несколько раз, кручусь нетерпеливо на месте, ухожу в комнату, а потом сажусь на кровать и прекращаю это бессмысленное занятие. Тимур так долго плещется в душе, что я почти засыпаю. Это все стресс, не иначе, да и усталость от долгих бесед, впечатлений.

К тому же, такие разговоры, что нам предстоят, с бухты-барахты не происходят, а за ночь ничего не изменится.

Выключаю свет и ложусь.

А в тишине и относительной темноте или благодаря подступающим снам эмоциональные качели, на которых я раскачиваюсь весь день, успокаиваются и все уже кажется не таким важным и срочным. Возможно, даже ненужным.

Мысленно мечусь от того в чем уверена — к тому, что так зыбко. И успокаиваюсь обещанием Тимура, что мы торопиться не будем.

Не торопиться…

Я настолько выжата, что это звучит как самое сладкое искушение.

Слышу тихие шаги — Тимур выходит из ванной, идет прямо в гостиную, не задерживаясь у моей комнаты. Слышу, как он укладывается. В тишине, без фона из телевизора, как и я. Слышу, как щелкает выключатель, и это действует на мой мозг как сигнал — я тут же падаю в сон.

А проснувшись, не могу понять, почему мне так жарко.

Почему, если лето прошло, в комнате уютно даже без кондиционера, но у меня такое чувство, будто меня засунули в печку живьем.

Может, я вчера выбрала одеяло — не плед?

Сбрасываю его.

Вернее, пытаюсь сбросить, потому что оно невероятно тяжелое и какое-то неподдающееся. А еще странно шевелится и снова наваливается, еще сильнее, чем раньше.

Открываю глаза, резко стряхнув с себя остатки уютного сна.

Переворачиваюсь на бок, и утыкаюсь взглядом в Тимура.

Глава 64

Алла

Я всматриваюсь в знакомые черты лица, задерживаю взгляд на длинных ресницах, на чуть нахмуренных светлых бровях — он всегда во сне будто ведет с кем-то невидимую войну. Долго рассматриваю его губы…