`Отдел 15-К. Отзвуки времен`

— Вот это уж точно сказки, — рассмеялся его собеседник. — Я знаю, что куча людей каким-то образом умудряется летом блуждать в подмосковных лесах, но не здесь же, на Лосином Острове? В какую сторону ни пойди, все одно куда-то да выйдешь — либо к Щелковскому шоссе, либо к Ярославскому, либо к МКАДу.

— Ну, не скажи. Там вроде даже болота какие-то есть, так дядя Коля говорил.

— Слушай, этот парень не реликт, у него с собой смартфон, в котором установлен навигатор и куча других приблуд. Так что дома он. Дома. И надеюсь, не у себя, а у какой-то красивой девчонки.

— Но если нет и он не заявится до понедельника, то здесь такой тарарам начнется! — вздохнул Михаил Львович. — А больше всего я боюсь за дядю Колю. Как бы его удар не хватил. Он мужик хороший, совестливый, хоть и зыркает на всех вокруг сурово.

— Это да, — признал Рауф Рашидович. — Ладно, пойдем в нарды перед сном сыграем. В конце концов, я же должен дать тебе право на реванш за вчерашний разгром?

— И по рюмочке тяпнем, — хлопнул в ладоши Михаил Львович. — А то и по две!

Приятели ушли, а Николай, не замеченный ими, уселся на банкетку, стоящую в уголке, и задумался, меланхолично отхлебывая из кружки налитый в нее сладкий чай.

Он, в отличие от парочки, отправившейся играть в нарды, особо не сомневался в том, что этот непутевый Алешка на самом деле рванул в лес, туда, где по утрам и вечерам серый туман по земле стелется. Николай помнил его взгляд и то, сколько в нем было тоски на пару с надеждой. Задолбался парень в больнице валяться, ему хотелось вернуться к нормальной жизни, той, в которой нет анализов, рентгена и прочих медицинских забав. Ну а в том, что он во всю эту экзотику поверил, ничего странного нет. Это там, в городе, среди цифровых технологий подобные истории кажутся сказками. Тут же, в клинике, стоящей посреди леса, где на территории можно увидеть лису, а за воротами, пусть даже редко, и лося, многие вещи кажутся вполне правдоподобными. Особенно если все уже задолбало до края. Как там в поговорке? Тонуть станешь — и за гадюку схватишься.

Другой вопрос: как ему в данной ситуации следует поступить? С одной стороны, надо идти спасать этого недотепу. Ну, или хотя бы попробовать понять, есть там что-то на поляне с мандулой, описанной дядей Колей, или нет. К этому как минимум его призывает долг сотрудника отдела 15-К. С другой — у него нет одобрения руководства на подобные действия, потому за подобную партизанщину после от него, руководства, запросто можно по загривку хорошего леща схлопотать. Олег Георгиевич — он где добрый, а где и беспощадный. К тому же ни ножа, ни табельного оружия у него тоже нет, а без них лезть в столь сомнительную авантюру крайне неразумно. Приблизительно так же, как с пистолетом на танк бежать.

Прикинув все так и эдак, Нифонтов принял решение для начала созвониться с Ровниным и известить его о случившемся, допил чай, наполнил кружку по новой и отправился к себе в палату.

И все бы ничего, но его планам помешало одно странное, почти невозможное обстоятельство. Телефон Ровнина был вне зоны доступа. И не только его. Мезенцева, Пал Палыч, Вика, даже тетя Паша — все они оказались недоступны.

В какой-то момент по спине Николая пробежала волна озноба. Может, пока он тут валялся, случилось что-то эдакое, выходящее за рамки обычных потасовок с нежитью и нечистью? Может, колдун оказался сильнее, чем его коллеги? Или он все же сумел сплотить вокруг себя достаточное количество миньонов и взял штурмом дом на Сухаревке? Тем более что ни Женька, никто другой из ребят ему уже два дня как не звонил.

Чушь, конечно, но в жизни чего только не бывает? Он вот чудом себе череп о пень не раскроил, а ведь более нелепую смерть для сотрудника отдела 15-К трудно придумать. Когти оборотня, клыки вурдалака, яд, пуля, наконец, — это да. Это по канону. А башкой о пень… И жил грешно, и помер смешно. Стыдобища, да и только.

Посидев так пару минут, он решил все же набрать номер Тициной, последней из коллег, кому он еще не звонил. Впрочем, особой надежды на то, что ему кто-то ответит, кроме автосекретаря, у него не было совершенно. Дело в том, что имелась у Валентины одна особенность, которая невероятно раздражала Ровнина с тех самых времен, когда они только-только познакомились. Тицина всегда отключала свой телефон в ночь с субботы на воскресенье. Как она сама говорила: «Я имею право хоть одну ночь в неделю высыпаться как человек, так что идите все лесом».

Каково же было изумление Николая, когда вместо слов «абонент временно недоступен» он услышал гудки, а следом за тем недовольный, не сказать мрачный, голос Валентины.

— Коль, тебе чего надо? — осведомилась она, зевая. — А?

— Валь, чего у вас там происходит? Почему я ни до кого дозвониться не могу? У вас вообще все нормально?

— У нас никогда все нормально быть не может, — саркастически ответила ему Тицина. — Мы для этого слишком ненормальная организация с абсолютно ненормальными сотрудниками. Сам посуди, кто за такие зарплаты пойдет работать в место, откуда его гарантированно вынесут вперед ногами? Только психи.