Отделенные

Корни опали и втянулись обратно в землю, которая снова стала безжизненной и холодной. На секунду меня охватила грусть, но я чувствовала себя сильной, свежей, будто заново родившейся. Ни ломоты от долгой скачки, ни боли в изломанных руках… Как хорошо!

Я встала и оглянулась, чтобы найти Ганна.

Отовсюду на меня глазели ошеломленные люди.

Глава 6. Польза светских приемов

7 день 4 месяца 524 года новой эпохи

Брат королевы! Родной! Выходит, с Шеланом тогда разговаривали ректор и королевский шурин, граф Кетел. Как так вышло, что его голоса Эйсгейр не слышал на том приеме?

И какая выгода Кетелу от этой мутной игры? Корона? Кетел наследовал власть над Озерным краем, который, как и Мирар, Таэрим и Алинас, был когда-то отдельным королевством. По мнению Эйсгейра, все это уже тянуло на государственную измену. Но только если король ни при чем: в этом случае нет никакой измены, а есть официальный политический курс, пусть и в виде заговора. Но это чтобы эльфы не всполошились раньше срока.

Но если Анмар в деле, чего такого он наобещал вассалам, убедив их пойти против сильного Светлого Леса? Эльфийские богатства? Новые земельные наделы? Тайны остроухих технологий и науки? Озерному краю, например, не помешали бы способы освоения заболоченных пространств. Эльфы ими делиться не спешили. Рыцарь знал о них только потому, что Светлый Лес просил у него разрешения провести исследования на юго-западе Северных земель. Но это как-то… Мелко.

– Милорд. – Нирия легонько сжала его локоть.

– Простите, миледи, я задумался об осушении болот.

– Великий лорд Арнау, – сказала магистр, улыбаясь не рыцарю, а светловолосому мужчине в расшитой золотом одежде.

– С такой спутницей я бы сам себя не замечал, – усмехнулся лорд Алинаса, отвешивая поклон, – а ты думаешь о болотах.

– И ты здесь, Арнау? А где Лáйя?

– Ушла пудрить нос. Или мозги своим подружкам.

Настроение у южного лорда было, кажется, преотличным. С чего это он решил отбросить великосветскую вежливость, да еще и тыкает? Не потому ли, что его супруги не наблюдалось в пределах видимости?

Взгляд Арнау то и дело устремлялся в декольте Нирии. Видимо, пользовался случаем, пока мог. Впрочем, не устремляться туда было сложно.

– Великий герцог Ренé, – хором сказали все трое, приветствуя подошедшего мужчину.

«Кажется, кто-то собирает свои сливки», – подумал Эйсгейр, глядя, как магистр куртуазно общается с герцогом и его сыном.

– Можно тебя отвлечь от этого прелестного декольте на минуту? – тихо сказал Арнау, уводя Эйсгейра подальше.

Они одновременно улыбнулись Нирии, которая на миг обернулась посмотреть на них, а потом продолжила любезничать со своими собеседниками. Рыцарь услышал, как Рене, герцог Междуречья, стал рассказывать об успехах сына.

– Да ее пытаются сосватать, – усмехнулся Арнау, который тоже не мог не услышать этого. – Не мелковата ли сваталка?

Сыну Рене было всего-то семнадцать лет, а Нирии – уже за тридцать.

– Что хотел, Арнау? – проговорил Эйсгейр, слегка кланяясь кому-то, кого он даже не сразу узнал.

– Сущую мелочь. – Великий лорд Алинаса ослепительно улыбнулся. – Не мог бы ты принять мою семью на время?

Вот так мелочь!

– Какого кракена?

– Что-то происходит. – Арнау снова расплылся в улыбке и отвесил кому-то поклон, и рыцарю пришлось повторить за ним. – И у меня ощущение, будто я проморгал все на свете.

– Говори быстрее. И тише.

– Гилрау зачастил в Бергнес и в Мирар. Мне это не нравится. Надеюсь, не надо объяснять почему.

Вот и Арнау в игре. Только, похоже, он еще не знает, в какой именно, и думает, будто все вертится вокруг вопроса о том, кто должен быть великим лордом Алинаса.

Эйсгейру вспомнился Шелан. А что если…

– Почему бы тебе не поговорить с герцогом Мирарским?

Арнау рассмеялся, будто рыцарь отмочил какую-то шутку.

– Что я могу предложить, если его уже купили свободой от Алинаса? – сказал он, широко улыбаясь.

– Даже если уже купили, поговорить стоит. Но будь умнее.

– Прежде чем говорить, я хочу обезопасить семью. Мне плевать, если я потеряю титул, земли или даже жизнь. Жена и дети мне важнее. Лайя идет. – Арнау махнул своей леди рукой. – Я заплачу за любое поместье, если нужно. Что угодно, пока буду разбира… Дорогая, зачем ты покидаешь меня так надолго?

– О, милорд! – воскликнула Лайя, увидев рыцаря. – Вы почтили своим присутствием сегодняшнее мероприятие! Это, безусловно, великая честь.

Пока она щебетала вежливости, рыцарь наблюдал за Арнау. Тот улыбался, то глядя на жену, то кланяясь разным господам, но в его голубых глазах плескалась тень.

«Океан-отец… Кракена на вас всех», – подумал Эйсгейр, принимая решение.

– Миледи, – обратился он к Лайе, – мне пришла в голову мысль, что я никогда не видел вас в Эйсстурме. Не хотите ли посмотреть, как живут на севере? Ваша дочь – иллиген, ей должен понравиться главный храм Иллитара, и, скажу честно, мы будем весьма рады, если она выберет Северную академию, когда придет время учиться.

Лайя расцвела, словно маргаритки, вышитые на ее платье.