Отечество. Дым. Эмиграция. Книга 1. Русские поэты и писатели вне России

Особая страница в жизни Оцупа: Вторая мировая война. Он записался добровольцем во французскую армию. Воевал. Полтора года провел в тюрьме в Италии, бежал, был схвачен и отправлен в концлагерь, оттуда в 1942-м вновь бежал, уведя с собой 28 военнопленных. В 1943 году Оцуп стал участником итальянского Сопротивления. Был храбр, за что удостоен английских и американских наград, со стороны СССР своеобразная награда: полное замалчивание.

С 1935 года по 1950-й Оцуп писал «Дневник в стихах» длиной в 12 тысяч строк, который, по мнению поэта и литературоведа Юрия Иваска, является «памятником последнего полувека». Помимо дневника Оцупу принадлежит книга воспоминаний «Современники» и двухтомное издание «Жизнь и смерть» (Париж, 1961).

В последние годы своей жизни Оцуп утверждал, что на смену акмеизму, сыгравшему свою роль, пришел «персонализм» как реакция на атеизм, стадность. «Это не эгоизм писателя, это защита его личного достоинства».

Не говорите о поэзии,
Как говорят о пустяках, —
Она приходит как возмездие,
Она – отчаянье и страх.

Сойдя с ума от одиночества,

Застонешь – муза тут как тут;
Поэзия – сестра пророчества,
Она при жизни вечный суд.

Николай Оцуп прожил 64 года и умер от разрыва сердца. Его прах покоится на русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем. «За нами, – писал в своем «Дневнике Оцуп, – столько же бесчисленных смертей…»

Это – дальше, следующий век,

Тот, в котором нас уже не будет…

Одоевцева: от берегов Невы к берегам Сены

…Да, я, конечно, я когда-то,

В те баснословные года…

Ирина Одоевцева

Ирина Владимировна Одоевцева – это в литературе, а на самом деле Ираида Густавовна Гейнеке (1895, Рига – 1990, Петербург).

Поэтесса, прозаик, мемуаристка. Игорь Северянин посвятил ей поэтический медальон, начинающийся словами: «Все у нее прелестно – даже “ну”…»

Ирине Одоевцевой выпала удивительная судьба: стать поэтессой на излете Серебряного века, прожить основную часть жизни на Западе и вернуться в Россию в канун коммунистического заката. Редкий случай, когда давняя мечта осуществилась:

Мгновение, остановись!
Остановись и прокатись
Назад:
В Россию, в юность,
В Петроград.

Родилась Одоевцева в Риге, ее отец был богатым адвокатом и имел доходный дом. В Петроград будущая поэтесса приехала в 1914 году и сразу окунулась в поэтическую атмосферу города. Входила во второй «Цех поэтов», в группу «Звучащая раковина». Одоевцевой показалось, что ее учитель Гумилев недостаточно высоко ее ценит, отправляя некоторые стихи в папку с надписью «Братская могила неудачников», и она написала с обидой и вызовом:

Нет, я не буду знаменита,
Меня не увенчает слава,
Я – как на сан архимандрита —
На это не имею права.

Ни Гумилев, ни злая пресса

Не назовут меня талантом.
Я маленькая поэтесса
С огромным бантом.

Но у «маленькой поэтессы» был не только огромный бант, но и огромное честолюбие, а еще – воля и упрямство. В конце концов она стала знаменитой. У нее была еще одна замечательная черта характера: умение жить, не предаваться унынию, всегда находить выход из трудного положения.

И во сне и наяву
С наслаждением живу.

Согласитесь, это редкое умение…

Первый сборник стихов Одоевцевой «Двор чудес» увидел свет в 1922 году. В том же году она вышла замуж за Георгия Иванова и вместе с ним уехала в Берлин, а затем в Париж.

В эмиграции, не найдя благодарной читательской публики, мало обращалась к поэзии, хотя выпустила несколько сборников: в Париже – «Контрапункт», «Стихи, написанные во время болезни», «Златая цепь», в Вашингтоне – «Одиночество». Писала четко, уверенно, почти классически, не приемля авангардизм многих поэтов-эмигрантов.

В середине 20-х годов Одоевцева перешла на прозу. Один из ее первых рассказов – «Падучая звезда» – отметил Бунин. Писала она рассказы и романы. Как отмечали знатоки, на смену «птичьему щебетанью» стихов пришли «страшные сны» и «темные фантазии» эмиграции. Роман «Оставь надежду навсегда» (1949) был ею же переведен на французский язык. Она написала по-французски три пьесы. Много переводила. Работала над киносценариями. И тащила на себе семейный воз. «Все удары, сыпавшиеся на нас постоянно, падали на меня, а не на него, – вспоминала Одоевцева свое супружество с Георгием Ивановым. – И всю жизнь он жил, никогда и нигде не работая, а писал только когда хотел. Впрочем, хотелось ему довольно редко…»