Отечество. Дым. Эмиграция. Книга 1. Русские поэты и писатели вне России

В последние годы Рубакину было трудно владеть правой рукой – ее постоянно сводило от письма (так называемая «писательская судорога»). Согласно завещанию Рубакина его библиотека (свыше 100 тысяч томов) была перевезена в 1948 году в Москву. Был перевезен и прах, который покоится на Новодевичьем кладбище.

Последователь позитивиста Огюста Конта, Николай Рубакин был убежден в необходимости борьбы против несправедливости в распределении материальных благ, за гражданские и политические права на свободу, образование, то есть стоял за свободное перемещение знаний и идей.

Рубакин писал: «Всякий может уделить чтению один час в день, а в воскресенье – 3 часа. Следовательно, 52 воскресенья по 3 часа дадут 156 часов, а 313 будней по одному часу – это 313 часов чтения. Значит, в год получается более 450 часов чтения. Это самое малое – 5 тысяч страниц. А при навыке в два-три раза больше».

Для Рубакина чтение было таким же естественным и необходимым компонентом жизни, как еда и сон. Он рекомендовал читать как можно больше. Даже не читать – если нет для этого возможности, то хотя бы держать книгу в руках, рассматривать, перелистывать, смотреть иллюстрации, запомнить обложку и название… Сам Рубакин владел техникой быстрого чтения и проглатывал книгу за книгой. Он моментально определял степень своей заинтересованности в ней. Иногда читал лишь главы, иногда было достаточно познакомиться с содержанием. Если же книга захватывала, то он ее читал целиком. Плохую, ничего не дающую ни уму, ни сердцу книгу он определял беспощадно: «Мебель!»

Вот уже 70 лет нет Рубакина. И что мы читаем с вами сегодня? Книги или «мебель»? Погружаемся в мир знаний и в глубины человеческой души или передвигаем-листаем мягкие пуфики, никчемные карамельные женские романы?

Человек читающий или человек листающий? На этот вопрос важно ответить. Книга – дорога в мир. И хватит блуждать по дремучему лесу невежества. Берите пример с Николая Александровича Рубакина. Хорошо знавший его Василий Васильевич Розанов говорил: «Господа, бросьте браунинги. И займитесь библиографией». В XXI веке стыдно быть темным.

Чириков: писатель-демократ

Евгений Николаевич Чириков (1864, Казань – 1932, Прага). Романист, публицист, драматург. До революции вышло его собрание сочинений в 15 томах. Следовал демократическим традициям русской литературы… Откликнулся на кишиневский погром пьесой «Евреи» (1904), имевшей большой литературно-общественный резонанс.

«В этом на первый взгляд нарочито простоватом человеке, немного лукавом, всегда остроумном и живом, была удивительная, чисто русская уютность.

Он был очень любим окружающими прежде всего за эти его качества, за его простоту и какую-то особенную “народность”. Обрел он ее не в старом Петербурге, в котором жил уже известным писателем, а в Казани и других волжских городах, где Чириков начинал бедным студентом из обедневшей дворянской семьи.

…Чириков любил “зеленого змия” и не упускал случая опрокинуть несколько рюмочек. Но водка была для Чирикова только прологом…Подвыпив, любил вскочить на стол и под шумные аплодисменты молодежи произнести горячую речь о чем-то очень хорошем, но не совсем точно уловимом» (Д. Мейснер. Миражи и действительность).

В книге «Русское зарубежье: Золотая книга эмиграции» (1997) отмечено, что Февральскую революцию Чириков воспринял сочувственно, а к Октябрьской революции отнесся отрицательно, осуждая подавление демократии и разгул большевистского террора. О Ленине Чириков написал сатирические строки. Вот только отрывочек:

Нас немец победить не мог, —
Ему Ильич в этом помог.
Сей «барин красный», хотя русский…
Приехал к нам за пломбой прусской…
…«Буржуй – единственный наш враг!
Режь! Грабь! – и всех в один овраг!..»

В свою очередь Ленин, ознакомившись в 1919 году с брошюрой Чирикова «Народ и революция», отнес ее к «белогвардейской литературе».

Выступления Чирикова против новой власти не раз ставили его жизнь под угрозу. Так, летом 1918 года только случайность спасла его от расстрела в Коломне.

Чириков неоднократно заявлял, что не покинул родину, а был изгнан. В 1918 году, после того как Ленин предложил ему уехать из Советской России, угрожая в противном случае арестом, Чириков вместе с женой, актрисой Иолшиной, направился в Ростов-на-Дону, а затем в Крым, где у него была дача. Пятеро его детей были разбросаны по всей России, один из сыновей сражался в Добровольческой армии. 13 ноября 1920 года Чириков выехал из Севастополя в Константинополь. В письме к дочери делился первыми эмигрантскими впечатлениями: «Жизнь здесь невозможна, никакого заработка, русские служат прачками, кухарками, лакеями – ужас!» В начале 1921 года ему удалось перебраться в Софию, а оттуда в Прагу, где благодаря участию и помощи чешских писателей он собрал наконец всю семью.