Отель с привидениями

Четвертый параграф гласил, что секунданты договорились установить место дуэли за пределами Неаполитанского королевства, но решить, где именно, по обстоятельствам. В оставшихся параграфах, насколько я помню, обсуждались дальнейшие предосторожности, которые следует соблюдать, чтобы никто не узнал о предстоящем событии. Участники, каждый со своим секундантом, должны были выехать из Неаполя раздельно, несколько раз переменить кареты и встретиться в некотором городке, а если встреча в городке не состоится, то на определенной почтовой станции по дороге из Неаполя в Рим; с собой иметь мольберты, краски и складные стулья, чтобы сойти за художников, направляющихся на пленэр; до места дуэли добираться пешком без помощи проводников, чтобы те не выдали тайны. Завершали этот удивительный документ столь же подробные договоренности о том, как скрыться выжившему участнику дуэли и секундантам. Под текстом стояли инициалы обоих секундантов.

Чуть ниже инициалов начиналось новое повествование с пометкой «Париж», которое, судя по всему, и должно было содержать в подробнейших мелочах отчет о том, как прошла дуэль. Весь текст был написан почерком покойного секунданта.

Месье Фулон, автор документа, высказывал свою уверенность в том, что обстоятельства могут сделать отчет о недружеской встрече графа Сен-Лу и мистера Монктона чрезвычайно важным документом. И как один из секундантов был готов свидетельствовать, что дуэль прошла в полном соответствии с условиями соглашения, а оба участника повели себя как люди отваги и чести (!). Далее он уведомлял, что передаст этот документ в надежные руки со строгим наказом открыть, только в том случае, если без этого никак невозможно будет обойтись.

После такого вступления месье Фулон сообщал, что дуэль состоялась через два дня после заключения соглашения. Это произошло в местности, куда случай забросил участников. (Но ни конкретного места, ни даже области не упоминалось.) Стрелявшиеся заняли позиции согласно договоренности, Сен-Лу выиграл жребий и, сделав положенные десять шагов, выстрелил в мистера Монктона. Выстрел попал в цель, однако мистер Монктон, шатаясь, смог пройти шесть-семь шагов в сторону графа и выстрелил в ответ, но не нанес никакого вреда. После чего упал замертво. Мсье Фулон утверждал, что вырвал из имевшегося у него блокнота листок, коротко описал, как погиб мистер Монктон, и приколол записку к одежде убитого; это было необходимо в соответствии с планом, разработанным для того, чтобы секунданты могли избавиться от тела, не угодив при этом в полицию. В чем именно заключался этот план и что именно случилось с трупом мистера Монктона, так и осталось неизвестно, потому что на этом месте повествование неожиданно обрывалось.

Оставалось только примечание, где автор газетной заметки рассказывал, как именно к нему в руки попал приведенный документ, и повторял то, что уже сказал во вступлении редактор – продолжения текста не было найдено. Итак, я пересказал все, что прочел в газете, и что на тот момент было известно о смерти мистера Стивена Монктона.

Когда я вернул газету Альфреду, он был слишком взволнован, чтобы говорить, и только жестом напомнил мне, что с нетерпением ждет моего мнения о прочитанном. Я оказался в чрезвычайно сложном положении. Невозможно было предсказать, что будет, не прояви я должной осмотрительности. Поэтому лучшее, что я мог сделать, – попытаться осторожно расспросить Альфреда, прежде чем высказывать какое-то определенное мнение.

– Ты позволишь мне задать несколько вопросов, прежде чем я смогу дать какой-либо совет? – спросил я.

– Да, да, спрашивай о чем хочешь, – нетерпеливо кивнул он.

– Ты часто виделся с дядюшкой, когда тот был жив?

– Пару раз в жизни, когда я был еще ребенком.

– Тогда, наверно, особой теплоты к нему ты не испытывал?

– Теплоты? Да я бы сгорел со стыда, если бы испытывал к нему хоть что-нибудь, отдаленно похожее на теплоту. Где бы он ни оказался, он покрывал позором наш род.

– Скажи, а присутствует ли семейный интерес в твоем стремлении найти его останки?

– Среди прочих, может быть, но почему ты спрашиваешь?

– Я слышал, что ты обратился в полицию, чтобы они помогли тебе в поисках, а вот рассказал ли ты полицейскому начальству, как важны для тебя эти поиски, дал ли ты им вескую личную причину, чтобы руководители обеспечили должное рвение подчиненных для участия в твоем необычном деле?

– Я не должен объясняться. Я щедро плачу им за работу, а взамен получаю только самое возмутительное безразличие всех участвующих. Тут я не знаю никого и практически не говорю по-итальянски – то есть беспомощен. Власти, что здесь, что в Риме, делают вид, что помогают мне, полиция – что расспрашивает свидетелей и разыскивает место дуэли, чего я от них и требую, но не более. Надо мной смеются и оскорбляют чуть ли не в лицо.

– А не приходило ли тебе в голову – учти, я ни в коем случае не собираюсь оправдывать бездействие властей и ни в коем случае не думаю так сам, – что они могли решить, будто ты не до конца честен с ними насчет цели своего визита?