Отель с привидениями. Деньги миледи

– Что, милочка, вижу, старичок пришелся вам не по вкусу? – осведомился он, лукаво посматривая на Изабеллу из-под опущенных век. – Не беда, скоро свыкнетесь! Просто я, как говорят старьевщики, маркий и плохо отстирываюсь. А все из-за любви, ей-ей, из-за нее, проклятой! Давным-давно, еще в начале столетия, одна красотка разбила мое младое сердце – с тех пор я и перестал следить за собой. У мужчин, мисс, разочарование в жизни проявляется по-разному. Лично я вот уже лет пятьдесят никак не соберусь причесаться. Ах, мистер Моуди, какая это была женщина!.. Но что ей до меня! Позабавилась и бросила. Ужасно! Ужасно! Впрочем, довольно тягостных воспоминаний. Ах, какой чудесный край! Какое ясное голубое небо! Люблю деревню, мисс, но так редко удается выбраться из Лондона! Пройдемся лугом, если не возражаете? Луга, милочка, олицетворяют для меня поэзию родного края. Мосик, ты где? Мосик! Порыскай, поищи тут себе какого-нибудь пырейчику. Несколько травинок ему не повредят, знаете ли, после лондонского мясного стола. Боже! Какой воздух, он прямо-таки пьянит! У меня уже улучшился цвет лица, мисс? Мистер Моуди, вы не согласитесь побегать со мною наперегонки? Или нет, вот что: будьте любезны, наклонитесь, поиграем-ка лучше в чехарду! Нет, милая девушка, я не сошел с ума – просто чуточку развеселился. Я привык, знаете ли, к лондонскому зловонию – а тут запах стриженых кустов и цветущего луга ударил мне в голову. Я и опьянел! Да-да, сыт хлебом насущным, а пьян, как видите, свежим воздухом. Ах, что за чудный денек! Снова чувствую себя молодым и невинным… – Тут невинность, вероятно, взыграла в нем не на шутку, и он запел: – «Ах, будь я малый мотылек, к ея груди прильнуть бы мог!..» Эта мягкая травка просто восхитительна. О, какая отличная ложбинка! Нет, я этого не перенесу! Мистер Моуди, подержите мой цилиндр – да побережнее с ним, пожалуйста! Ну, была не была!

Он вручил изумленному Моуди свой чудовищный белый цилиндр, улегся на край оврага и, оттолкнувшись, как заправский мальчишка, покатился вниз по склону. Полы его длинного серого пальто разлетались во все стороны, бежавшая за ним собачонка наскакивала на него и заливалась счастливым лаем, он вопил что-то в ответ и катился все быстрее и быстрее, и когда, докатившись наконец до самого низа, он поднялся на ноги и бодро крикнул своим спутникам: «Эй, вы там! Я сбросил уже лет двадцать!» – они не могли более оставаться серьезными. Печальный и молчаливый Моуди улыбался, а Изабелла хохотала до слез.

– Ну вот, мисс, – заметил старик. – Я же говорил, что вы ко мне скоро привыкнете. Я ведь старичок еще хоть куда, правда? Киньте-ка мне цилиндр, мистер Моуди. А теперь к делу! – Он обернулся к мопсу, все еще тявкавшему у его ног. – К делу, Мосик! – прикрикнул он, и Мосик неожиданно умолк. – Ну что ж, – продолжил он, присоединившись к остальным и переведя дух, – поговорим о вас, мисс. Мистер Моуди сообщил вам, кто я такой и что мне угодно? Очень хорошо. Позвольте предложить вам руку. Не хотите? Предпочитаете независимость? Отлично, не возражаю. Как видите, я вполне сговорчивый старичок. Начнем хотя бы с почтенной вдовы – леди Лидьярд. Расскажите-ка мне, как вы с нею познакомились.

Немного удивившись столь неожиданному вопросу, Изабелла начала вспоминать, как это было. Однако наблюдавший за Шароном Моуди заметил, что старик вовсе не слушает. Его нахальные черные глаза рассеянно скользили по лицу девушки, толстые губы самодовольно ухмылялись. Он явно готовил Изабелле какую-то ловушку – и ловушка сработала без предупреждения, когда посреди рассказа, даже не дав девушке договорить фразу, он неожиданно воскликнул:

– Послушайте, а с чего это вы вдруг взялись запечатывать письмо ее милости?

Вопрос не имел даже самого отдаленного касательства к тому, о чем Изабелла рассказывала в данный момент, так что от удивления она вздрогнула и молча уставилась на Шарона. Старый плут захихикал про себя.

– Видали? – шепнул он Моуди. – Простите, мисс, больше не буду вас прерывать. Ах, как интересно все, что вы говорите! Продолжайте, пожалуйста.

Изабелла ответила ему сдержанно и вполне любезно, однако отказалась продолжить рассказ.

– Думаю, мне действительно лучше объяснить, почему я взялась запечатывать письмо, – сказала она. – Тем более что это, насколько я понимаю, единственная часть сегодняшнего разговора, которая хоть как-то соотносится с нашим делом.

Без дальнейших предисловий она объяснила, почему ей, а не кому-то другому, пришлось выполнять это злосчастное поручение. Но взор старика опять начал блуждать: видимо, Шарон готовил новый подвох. Вскоре он опять прервал Изабеллу на середине фразы. Внезапно остановившись, он указал на овечий загон в дальнем конце луга.