Отец Иоанн Кронштадтский

Таковым, по о.Иоанну, является высшее полномочие: посредничество священнослужителей между Богом, – точнее, между Господом Христом, как «Единым Ходатаем» нашим, – и человечеством. Это слово и употребляет о.Иоанн. Иначе он называет священника – «уполномоченным» от Бога для спасения паствы. И центр тяжести, источник этого «посредничества», или «полномочий» – лежит в том, Кто уполномачивает, то есть в Боге, а не в тех, кому священник служит, не в пасомых; последние являются предметом воздействия уполномоченного лица (или объектом), но никак не правовыми источником этих полномочий. Потому и необходима – хиротония, рукоположение, чрез которое рукополагающим преподается «божественная благодать» Св. Духа, уполномочивающая хиротонисуемого действовать от лица Бога, точнее, от Господа Иисуса Христа, Вечного Первосвященника.

В этом даре и видит о.Иоанн силу священства. Отсюда для него вытекают, в сущности, все прочие обязанности и права. Священник есть ходатай за пасомых, а это проявляется во всем: и в служении умилостивительно благодарственной литургии, в совершении Св. Таинств, в разных молитвах, сюда нужно отнести и проповедничество, ибо священник говорит, или должен говорить – опять-таки «от Бога», именем Божиим (и по содержанию и по уполномочию).

Отсюда проистекает и соответствующее самосознание, – или психология – священника. Священник получает в хиротонии силу и власть быть представителем Господа и действовать от Его имени и Его силою, как Им на это уполномоченный и облагодатствованный. Отсюда отчасти можно понять ту силу, какую мы видим в действиях о.Иоанна: молится ли он сам пред лицом Бога, – это есть «беседа» между Уполномочившим и уполномоченным; просит ли он за других, просит дерзновенно, как уполномоченный на это тем же Господом; совершает ли он таинство, чрез него действует благодать Уполномочившего; благословляет ли в церкви всех, он дарует благодать от Того же Господа; отпускает ли грехи, – силою Того же Христа; проповедует ли, он говорит не от себя, а «от Церкви», от Главы ее – Христа Спасителя. Даже в действиях и в словах частного порядка он постоянно должен быть носителем силы Уполномочившего его, или – благодати Его, как обычно говорится: и если есть эта благодать в нем, то она и в молчании действует через него и в службах и в словах, и даже – в одежде, в пище, в питье и т. п.

Он постоянный уполномоченный от Бога!

Если хранить – ив сознании, и в делах – это представление и опытное ощущение о себе, тогда мы поймем: какую великую силу это давало о.Иоанну! Божий уполномоченный! И это он сознавал в себе. Нередко он говорил, – как мы уже видим, – что при совершении богослужений, таинств и молитв наше дело собственно состоит в том, чтобы произносить, – конечно, с верою, – слова молитв, а исполнять их – уже дело Самого Господа, Самого Уполномочившего. Читает ли он канон (как это постоянно делал Батюшка, когда служил), он произносит слова с силой, как бы требуя: ведь он же – на это и уполномочен!

Изгоняет ли бесов из одержимых ими или он повелевает им со властью: ведь он не своей силой тут действует, а Божией. Он только уполномоченный, обязанный исполнить свои полномочия! Проповедует ли, учит ли детей, он всегда должен помнить: от Кого он на это уполномочен? И соответствует ли он этому уполномочию? Не потворствует ли человеческим недостаткам? Не позабывает ли он, «хоть на минуту», о своем Господине, Уполномочившем его? Стоит ли он всегда пред Лицем Его?

Но довольно сказанного: всего не перечтешь и не перескажешь! Одно можно сказать: также сознание своей уполномоченности от Бога должно придавать священнику – огромную силу. Коротко: исключительную, поистине сверхъестественную!

И действительно, таковым нам представляется пламенный о.Иоанн. Тот, кто имел возможность наблюдать его лично, прежде всего поражался его духовной силой! Силой веры! Силой молитв! Чудесами его! Самым горячим и громким произношением слов! Целованием креста (как это было с товарищем моим и мною)! Даже раздаванием своего чая с сахаром! И иногда – простотою, так что другим он казался «обыкновенным»! Да, это был истинный уполномоченный – Богом! Недаром он хвалит одежду священников в храме, – разноцветную, золоченую, необычную: она свидетельствует о величии священника, подобно военным. В той же, например, проповеди на 12 декабря, о.Иоанн в конце слова говорил об этом так:

«Мирские люди ставят нам в укор золото, швейные одежды и митры, упрекая нас в роскоши. Да не Сам ли Господь Бог облек Своих священников в особенные благолепные одежды, повелев Моисею сделать для них одежды благолепия и красоты? Царь одевает своих слуг золототкаными мундирами и всячески отличает и награждает их. Царь ли неба и земли не имеет власти отличать Своих слуг, предстоящих Его страшному и славному престолу, одеждами блистающими, как ангелов земных? Дай Бог только, чтобы мы старались соответствовать своему призванию и радели о спасении душ человеческих, да были бы светлы душами своими».