Отец лучшей подруги

Высокая грудь, обтянутая футболкой, сильно вздымается. Мышцы на загорелых плечах напряжены, а кожа серебрится потом. В правой руке стиснут Глок. Из образа Лары Крофт выбиваются только ее круглые очки под специальными защитными, и я не могу сдержать улыбки.

Через Ростова я вышел на хирурга в офтальмологической клинике, в которой и проходила обследования Лея. Долго искать не пришлось, спасибо тому пакету, с которым она пришла в тратторию и гугл-картам.

У него я и выяснил, что ношение линз является одним из противопоказаний к операции. Лея же продолжала носить их из страха показаться некрасивой. Дуреха.

Я выяснил все это, пока был в Москве. Хоть как-то отвлекался от высасывающей все силы работы.

Правда, Лея никак об этом не узнала. Я ограничился только одной СМС. Может быть, следовало написать ей, что я переживаю из-за ее операции? Или что узнавал все плюсы и минусы и что делать после, потому что дико за нее волнуюсь? Тогда бы она точно не назвала меня роботом. Но я не смог. Написал ей только «Надеюсь, что ты носишь очки».

Лея ответила утвердительно. И не соврала.

Механизм в глубине тира оживает, покрытая чернилами публика вокруг меня оживляется. Картонные манекены сменяют друг друга, налетают и отдаляются, но Лея не делает ни одного выстрела, чего-то ждет.

У меня глаза лезут на лоб, когда появляется плюшевый медведь, подвешенный за уши.

В ту же секунду Лея стреляет. Пушистый мех будто взрывается изнутри.

Град свинца преследует медведя, пока тот мелькает между мишенями в виде человеческих фигур. Лея движется плавно, пружинисто, будто в танце, не позволяя медведю выскользнуть из прицела своего Глока.

Отлетают в сторону глаза-пуговицы. Медвежьи уши уже похожи на дуршлаг. Из мешковатого тела вываливается синтепон.

Медведь достигает Леи. Механизм останавливается. Становится видно, что на картонных манекенах, которые то и дело мелькали по залу, нет ни одного повреждения. Все пули попали точно в цель.

Обернувшись, чтобы заменить пустые магазины, Лея замирает. Наши взгляды пересекаются.

— Зарядить еще одного? — раздается искаженный громкой связью голос оператора, а толпа вокруг меня одобрительно гудит.

Только сейчас замечаю пушистые сугробы синтепона на полу и понимаю, что этот медведь был не первым.

— Нет, хватит.

Лея снимает очки, наушники, оставляет пистолет в зале и направляется к выходу. Ее тут же пытаются окружить все эти накачанные парни в одежде цвета хаки, среди которых я в своем костюме смотрюсь, как директор среди старшеклассников-неформалов.

Она так ловко уворачивается от них, что я даже не успеваю пробиться к ней, и в два счета сама оказывается передо мной.

Так-так, значит, холодное оружие ее еще и возбуждает. В ее глазах бушует хорошо знакомое пламя. В моих глазах наверняка тлеет ревность.

Лея сокращает расстояние и набрасывается на мои губы, мгновенно разгоняя этот поцелуй до самого откровенного. Чтобы уж точно ни у кого не оставалось сомнений в том, что она — моя, обнимаю ее за талию и вжимаю в себя.

«Чернильные ребята» явно разочарованы, что такая горячая Лара Крофт досталась мне. Что ж, я в это и сам до сих пор не верю.

Тут сбоку раздается скорбное:

— Ваше кофе.

Я не прекращаю поцелуя, уверенный, что бармен просто оставит чашку где-нибудь поблизости, но он не уходит. Так и стоит, вуайерист чертов, с невозмутимым видом, как будто привык, что на рабочем месте люди творят кое-что похуже страстных поцелуев.

Открываюсь от Леи. Смотрю в ее темные, глянцевые, как горячий шоколад, глаза.

— Взять тебе что-нибудь?

— Воды, пожалуйста.

Поворачиваюсь к бармену, принимаю из его рук чашку с кофе и оставляю на высоком столике, вбитом вдоль стены. Вот, мол, в следующий раз просто поставь наш заказ туда же.

И снова притягиваю ее к себе.

— И как? Отпустило? — киваю в сторону тира.

Она обвивает мою шею руками и шепчет:

— Не совсем. Лучше поцелуй меня еще раз.

Начни Лея выносить мне мозг сразу после возвращения, я бы, не церемонясь, послал ее к чертям. Но, похоже, сегодняшний день еще можно исправить.

Хрупкая, но опасная. Знакомая и незнакомая. Злит меня и возбуждает одновременно. Взрывоопасный коктейль из противоречивых эмоций, от которых я давно отказался.

А еще я очень давно не целовался вот так, как сейчас с ней. Самозабвенно, горячо и на людях, как будто предаваться страсти больше негде. Да и сами поцелуи утратили свою значимость, давно перейдя в прелюдию, ведущую к сексу.

— Ваша вода, — бубнит бармен.

Опять, упертый ты баран? А понял, это он мстит за то, что я не дал ему досмотреть шоу Леи.

Лея улыбается мне в губы. Опять из-за него я отрываюсь от ее рта.

С каменным выражением лица он протягивает мне бутылку и чек для оплаты. На стол бутылку снова ставлю я. Решив, что чаевые помогут ему с чувством такта, даю сверху. Надеюсь, теперь он займется и другими клиентами.

Лея отвинчивает крышку и делает несколько жадных глубоких глотков прямо из бутылки.

— Поговорим?

Мы произносим это одновременно.

Лея смеется.

— Ладно, давай, — говорит она первой. — Хотя я бы предпочла поскорее остаться с тобой наедине.