Отец в золотистой обертке

– Сразу перейду к делу. Вы были хорошо знакомы с мистером Торресом. Я глубоко скорблю по причине его безвременной кончины, – Рингер выдержал паузу и прибавил высокопарности: – Его не понимали в определенных кругах, но для меня и для вас не секрет, что мистер Торрес был гениальным ученым. В мире сейчас нет ему равных. Это современный Никола Тесла с безумными на первый взгляд идеями. К величайшему сожалению, его не стало, но я бы хотел продолжить его работу. Я могу выбить хорошее финансирование. Уверен, что у мистера Торреса осталась масса незавершенных исследований.

Адам Бейкер откинулся в кресле и скрестил руки на животе.

– Нам как хорошим знакомым Райана Торреса приятно слышать от вас столь лестные замечания о таланте усопшего коллеги, – Бейкер кивнул Санчесу. – Однако со свойственной порядочному ученому точностью поспешу отметить, что вы несколько преувеличиваете.

Алистер поднялся, подошел к окну и стал нервно поглаживать бородку.

– Вовсе нет, – Рингер скривил физиономию. – Вы же все понимаете.

– О чем вы?

Гость смахнул пылинку с рукава пиджака и с ехидцей посмотрел сначала на одного, затем на другого ученого.

– Мне нужны его рабочие записи. Кто ими владеет? Я готов заплатить.

– Записи? – удивился Бейкер. – Мне ничего о них неизвестно. Может быть Алистер в курсе? – Пожилой ученый посмотрел на друга.

Санчес замотал головой.

– Джентльмены, полагаю вы все прекрасно понимаете, – Рингер поднял руки, словно на него наставили пистолет. – У меня нет времени на ненужные формальности. Рано или поздно мне станет известно все. Но я запомню, кто мне помог, а кто нет.

Рингер посмотрел в глаза старому Бейкеру, боковым зрением заметив, как суетится Санчес у окна.

– Вы знаете, кто такой Дэниел Торрес? – спросил Рингер.

Санчес у окна вздрогнул.

– Это его сын, – ответил Бейкер.

– Я бы хотел поговорить с ним, мистер Бейкер, – голос Рингера стал теплее.

Старый ученый сделал извиняющийся жест, будто только что пропустил мяч в игре:

– Мы бы и сами хотели знать, где он.

Рингер приуныл, его губы скривились, глаза потускнели, на лице отразилась грусть, а спустя мгновение – невинность.

– Я не тороплю, вы можете подумать. Однако уверяю вас, – голос Рингера стал почти ласковым, – работы и изобретения Райана Торреса будут приняты ученым сообществом и сделают его имя легендой! Разве это плохо? Вы же не против?

Он направился к выходу, остановился в дверях, вернулся назад и протянул визитку Бейкеру:

– Пожалуйста, свяжитесь со мной, как только решите обсудить мое предложение. Помните: финансирование на самом высоком уровне!

Он аккуратно собрал с пола бумаги, которые уронил, положил на стол и вышел, тщательно отряхивая руки. Приятели посмотрели друг на друга.

– Что это значит? – спросил Санчес.

– Что ж, это следовало ожидать. Работами нашего покойного друга будут интересоваться, – спокойным тоном произнес престарелый ученый, тяжело встал, подошел к окну и посмотрел на вечернее небо.

– Где-то там наш сынок?

– Если все идет по плану, то сейчас Дэниел закончил ускорение и вышел на прямую траекторию, – ответил его коллега.

– Последнее время он был сам не свой, – Бейкер продолжал смотреть на небо. – Он закоренелый интроверт. Не думаю, что ему там сейчас плохо, но как бы не “поехала крыша”. Ты знаешь, о чем я. Ему надо жить своей жизнью, а не вспоминать прошлое. Он слишком привязан к отцу. Не все идеи Райана следовало развивать. Я беспокоюсь, вернется ли наш мальчик. Не погубит ли его нелепая затея отца?!

– Не нравится мне этот тип, – заметил Санчес, глядя сквозь стекло на вышедшего из здания Рингера. – Сегодня я работаю допоздна…

– Как обычно, – усмехнулся Бейкер.

Его друг направился в свой офис, который располагался в другом конце коридора.

ГЛАВА 4

Дэниел выбрался из-за щита обшивки борта, где имелось пространство для оборудования. Пот катил с его лба, на лице грязные полосы, серая футболка намокла и прилипла к телу. Он потратил целый час на возню с блоком управления очистителя воды, который благополучно сгорел. Сам ремонт завершился быстро, но вот поставить блок на место стоило больших усилий.

Дэниел чувствовал голод, но не мог оставить работу. Необходимо протестировать генераторную ячейку с третьим номером. Она не выдавала полную мощность, и у пилота появились подозрения, что ячейка “сдохнет” раньше срока. Дэн отключил тумблеры. Приборы зафиксировали повышенную радиацию. Три оставшихся модуля не справлялись с нагрузкой защитного поля. Во время полета почти вся мощность генераторов расходовалась на прожорливое защитное поле.

В космосе техника нуждается в постоянном внимании. Если на Земле можно вызвать эвакуатор или бросить забарахлившую машину, чтобы добраться до отеля, то в космосе такие фокусы не пройдут. Из-за огромного объема работ усталость навалилась на него. Казалось, даже сердце утомилось, качая кровь. Движения давались через силу, а в голове непрерывно прокручивался объемный план работ.