Отец в золотистой обертке

Женщина посмотрела на темные волны вокруг и не решилась прыгать. Ученый схватил тяжелый молоток и со всех сил стал бить по двери. По поверхности композита пошли мелкие трещины, но дверь не поддавалась. Он схватил гвоздодер, попробовал им отжать дверь, но инструмент безнадежно согнулся.

– Нажми здесь! – приказал ученый спутнице.

Моника, как могла, нажала на лом, а Рингер надавил с другого края. Он вспомнил о гидравлических ножницах, которыми спасатели раздирают корпуса покалеченных в аварии автомобилей. Как жаль, что их не было здесь.

Неожиданно двигатель яхты затих – и в одно мгновение все словно перевернулось вверх ногами. Рингер почувствовал, будто проваливается куда-то, летит, потеряв опору под ногами. Вскрикнув, Моника вцепилась в серебристые перила. У нее перехватило дыхание. Держась руками за ограждение, Рингер некоторое время беспомощно барахтался в воздухе. Ноги стали настолько легкими, что парили в воздухе. Наконец ему удалось за что-то зацепиться. В тусклом свете габаритных огней он увидел, как тяжелые инструменты приподнялись, будто ничего не весили и ветер один за другим сдувал их в море. Включенный фонарь, вращаясь, упал в воду и продолжал светить под водой. Происходило нечто нереальное. Это была невесомость! Локальная невесомость! Явление, неизвестное науке!

Рингер заметил, что яхта полностью вышла из воды и парила в нескольких метрах над поверхностью. Внезапно погасли судовые огни, и "Вега" устремилась вперед прямо по воздуху, паря над волнами в десяти метрах. Со скоростью около ста семидесяти километров в час яхта огибала остров. В бортах открылись отверстия размером с кулак, и оттуда то и дело вырывались шумные струи газа, корректируя направление. “Двигатели ориентации”, – догадался Рингер, крепче сжимая пальцы. Он обвил ограждение ногами и руками и, словно паучок, держался за свою паутинку. Рядом неуклюже схватилась за ограждение Моника, с ужасом наблюдая за происходящим широко раскрытыми глазами. Вокруг ревел сильный ветер.

Яхта вышла на простор. Остров Кенгуру и австралийский континент оставались позади. Внизу раскинулась рябь воды, а сверху мерцали бесчисленные звезды. Рингер с ужасом понял, что теперь они находится слишком далеко от берега, чтобы добраться вплавь. Ему тут же вспомнился рассказ, подслушанный на барже, где пожилая дама в красках рассказывала, сколько в здешних местах водится кровожадных акул.

Неожиданности на этом не закончились. "Вега" снизила скорость и уверенно задрала нос вертикально. Торчавшие над крышей радары сложились назад, отлетели в стороны радарные отражатели и упали в воду. С плохими предчувствиями Рингер тоскливо посмотрел на звезды, крепко держась за перила. Кажется, его предположение, будто яхта просто меняет место стоянки, не оправдалось. Затем словно гигантский молот ударил яхту снизу, в корму, и все ее 84 тонны мгновенно устремились вверх, как будто не существует ни притяжения Земли, ни законов физики, ни здравого смысла. Он удержался, хотя ему чуть не сломало руки. Ветер страшно завыл, срывая с него одежду и не давая дышать. Заложило уши. Ускорение неожиданно прекратилось, и дальше яхта с постоянной скоростью поднималась в темное небо. Рингер вскарабкался выше и прижался к изуродованной двери, где было меньше ветра. На яхте все еще действовала неведомая невесомость, из-за чего он не чувствовал своего веса. Моника исчезла.

Внизу оставались огни Австралии, а "Вега" поднималась все выше и выше. Рингер вышел из оцепенения, вынул телефон и нажал кнопку вызова. К счастью, связь еще действовала.

В это время Дэниел Торрес шел вместе с другими пассажирами рейса Нью-Йорк – Аделаида на посадку. Вылет задержался на 10 часов. Пассажиры уже сдали багаж. Дэниел чуть отстал, пропуская вперед пожилую даму. Вдруг позвонил Рингер. Торрес взял телефон и услышал его надрывный голос, переходящий в крик, перекрываемый шумом сильного ветра:

– Спусти яхту! – дальше следовали ругательства.

Дэниел сразу понял, что произошло.

– Рингер! Ты зачем полез туда?!

– Спусти свою яхту, слышишь, я погибаю! – его крик еле пробивался сквозь шум.

Осознав драматизм ситуации, Дэниел обреченно произнес:

– Не могу! Я ничего не могу сделать! Она в автоматическом режиме! Эту защиту заложил в нее мой отец!

– Будь он проклят! Спусти ее, – кричал Рингер, – сделай же что-нибудь!

– Рингер, ты идиот конченый! – резюмировал Дэниел. Его слова растворились в ревущем ветре. Дальше связь прервалась. Прошли последние пассажиры, он очнулся и направился к самолету. А где-то там сейчас умирал Рингер. Это была правда – Дэниел ничего не мог сделать.