Отголоски тишины

Не успел я и подумать о том, что богохульствую, как все изменилось. Разом. Во-первых, я замерз. Даже не замерз, а промерз весь насквозь, до костей и даже вглубь них. Кроме того, промерз мгновенно. Будто в жидкий азот нырнул (сам раньше не пробовал, но должно быть похоже). Во-вторых, белоснежная пустыня, которая простилалась далеко внизу начала стремительно приближаться. «Или все с точностью до наоборот? Может, это я падаю? – поползли замерзшие мысли. – Скорее всего, так оно и есть. Точно, вот с восточной стороны в мою сторону быстро приближается каменное сооружение, почти полностью заваленное снегом. Лишь местами сквозь толщу белого покрывала проглядывают участки стены, а поверх снегового купола торчит огромный черный крест. Хоть бы в него не врезаться!».

Земной покров, что тешил взор и будоражил воображение, оказался мягким, но вместе с тем упругим. Я пролетел сквозь его толщу, утрамбовывая и замедляясь. Мгновение и падение остановилось, оно ознаменовалось противным скрипом спрессованного снега и непроизвольным вздохом облегчения. А что, в принципе жаловаться не на что. Лишь с небольшой натяжкой могу заявить – посадка выдалась мягкой (главное до креста не долетел!). Вот только одной ногой я таки здорово обо что-то ударился.

Полежав минуту в сотворенной в результате затяжного падения берлоге, я замерз еще сильнее и тут-таки пришел к вполне логичному выводу – надо что-то делать! Для начала расширил углубление в нижней части снежного тоннеля, чтобы можно было присесть. Заодно раскопал доску. Копнул глубже – разглядел очертания двери, а это уже кое-что! Попробовал разрыть снег еще хоть немного, но куда там! Именно в том направлении летел я, утрамбовалось все так…

Тут я снова задумался. Не иначе как мысли, охлаждаясь, становятся медлительными и вялыми. Все не мог вспомнить, если человек оказывается под толщей снега, рекомендуют закапываться или откапываться? Наверное, откапываться. Хотя зачем снег ворошить, если есть дверь! Двери они ведь для того и созданы, чтобы одни в них стучали, а иные им отворяли. Правильная мысль! Стучу. Хорошая дверь, не иначе как дубовая и очень уж толстая. Звуконепроницаемая. Что ей мой кулак, я и сам своего удара не слышу, не говоря уже о тех, кто с другой стороны. Меняю тактику – стучу ногами. Обеими и одновременно. Совсем другое дело! Пусть простят меня хозяева за такую наглость, но выбор у меня простой. Мне или наглеть, или замерзать.

Очень скоро за дверью, с той ее стороны, послышалась возня. Что-то противно хрустнуло, кажется, были голоса, я расслышал громкий окрик, изрядно приглушенный толстыми досками, думаю, это было: «Подожди!», ну, или что-то в этом роде. Жду. Какой-то грохот. Упало что-то, или кто-то? Вот любопытно, а когда я падал, ведь тоже шум должен был быть. Я же сквозь снег просто как метеорит сквозь атмосферу пронесся. Неужели меня не слышали!

С другой стороны двери затихли все звуки. Я уже задумался, а не постучать ли еще. Ведь откроют только стучащим…

Прерывая ленивые размышления, дверь со скрипом ввалилась внутрь. Спрессованный снег посунулся вслед за массивной створкой, а за снегом, вернее, сидя на большом коме снега, в помещение въехал я.

Не в силах ничего предпринять, чтобы уйти от столкновения, я сбил с ног седого бородача, который от неожиданности попытался подпрыгнуть, но сразу упал, ударившись головой о низкий потолок. Далее я тоже упал и уже вдвоем мы покатились по деревянному полу небольшой комнатки. В дальнем углу я въехал головой в деревянную кадку, перевернул ее (хорошо хоть пустой оказалась!) и, остановившись, затих в углу.

Надо же столько грохота и все это из-за одного меня!

Мужичок поднялся первым. Он пробормотал что-то себе под нос и потер ушибленную макушку. Секунду рассматривал бардак, так неожиданно посетивший его каморку, тяжело вздохнул и словно только теперь вспомнил о нежданном визитере, повернулся в сторону лавки, кадки и меня. Внимательно осмотрел сбившего его с ног гостя, очень внимательно, буквально с головы до пят, затем обратно, мигнул глазами, раз, другой и выдал удивленным голосом:

– Вот это да! Ты откуда такой взялся? С неба упал, что ли?

Он еще раз окинул меня взглядом, потом посмотрел на потолок. Подошел к по-прежнему открытой двери, глянул на практически вертикальный шурф – результат моего полета сквозь толщу снега, покачал головой. Ловко поддел ком снега лопатой и препроводил его в потревоженную мною кадку. Снова повернулся ко мне.

– Ничего не понимаю. Ты из какого монастыря будешь, божий человек?

– Монастыря?

Я опустил глаза и удивленно посмотрел на себя. Получилось! На мне была длинная черная ряса на вид просто новая, какая-то веревка заменяла пояс, а вот под рясой ничего не оказалось, ничего кроме того, чем наделила мать-природа (как-то я не подготовился к зимовке!). Да, еще одно, что-то твердое и угловатое терлось о кожу на груди.