Отголоски войны

— На одинъ слдъ, кажется, напали. Сдлана была попытка удалить ночного сторожа, и его замстилъ одинъ молодой человкъ, — сказалъ Варко, глядя въ глаза Филиппу. — Убійство произошло именно въ то время, когда на посту стоялъ этотъ молодой человкъ. Онъ очень странно велъ себя съ полисменомъ, который явился туда. Потомъ онъ пошелъ нанимать комнату въ дом, который находится какъ разъ насупротивъ мста, гд зарытъ былъ трупъ. Комнаты онъ тамъ не получилъ, но хозяинъ оставилъ его у себя въ бюро. Сегодня на зар, когда отрядъ рабочихъ пришелъ прокладывать трубы, этотъ молодой человкъ подошелъ къ нимъ и даже сказалъ одному изъ рабочихъ, что, по его мннію, тутъ разрывали ночью эемлю.

— Обычная исторія: убійцу тянетъ къ трупу его жертвы, — сказалъ баронетъ.

— Можетъ быть, — согласился м-ръ Варко.

Филиппъ приподнялся со стула, потомъ опять слъ.

— Вы сыщикъ, м-ръ Варко, — выпалилъ онъ.

— Да, — спокойно отвтилъ м-ръ Варко

— Сыщикъ! — съ негодованіемъ воскликнулъ сэръ Антони.

— И я слдилъ за вами обоими сегодня съ десяти часовъ утра, — прибавилъ м-ръ Варко.

Настроеніе сидвшихъ за столомъ было очень возбужденное.

— Вы хотите увести меня съ собой? — спросилъ Филиппъ, длая Тонни знакъ, чтобы онъ молчалъ. — Вы меня подозрваете? Видимость противъ меня, не правда ли?

— Видимость была бы противъ васъ, — отвтилъ м-ръ Варко, — если бы вы обнаружили малйшее волненіе, когда я назвалъ сначала просто капитана, а потомъ имя Поликсфена. Но вы были совершенно спокойны. Это подтверждаетъ то, что я думалъ съ первой минуты. Такъ что видимость теперь не противъ васъ. Но кое-что и противъ васъ. Я не собираюсь «увести васъ съ собой», но попрошу сообщить мн вашъ адресъ. Во всякомъ случа ваше свидтельское показаніе можетъ быть очень цннымъ. Я бы хотлъ знать, что вы видли.

— Хотите, чтобы я сейчасъ же разсказалъ вамъ?

— Это было бы лучше всего, — сказалъ м-ръ Варко, прихлебывая кофе. — Если сэръ Антони ничего противъ этого не иметъ, то…

— Пойдемъ лучше наверхъ ко мн,- предложилъ сэръ Антони. Онъ былъ потрясенъ всми этими разоблаченіями, такъ какъ Филиппъ не разсказалъ ему о ночномъ происшествіи.

Въ кабинет или «логовищ» Тонни Филиппъ разсказалъ все, что зналъ, и за этимъ послдовалъ странный разговоръ.

— Были какіе-нибудь родные у Поликсфена? — спросилъ Тонни.

М-ръ Варко пристально взглянулъ на сэра Антони, какъ бы стараясь проникнуть ему въ душу.

— Знаете, — сказалъ онъ, — я ожидалъ, что вы это спросите.

— Почему?

— Только потому, что вы сэръ Антони Дидрингъ — больше ни почему. — Да, у капитана Поликсфена были родные — братъ и дочь. И самое удивительное, что и братъ, и дочь исчезли.

— Со времени убійства?

— Нтъ, за нсколько дней до того.

V

Въ большой блой комнат неправильной формы, со стеклянными окошечками, выходившими куда-то внутрь, собралась кучка людей человкъ въ двадцать мужчинъ и нсколькихъ женщинъ; они ходили отъ одного окошечка къ другому, заглядывали въ нихъ, шептались между собой, плакали. И вс они инстинктивно старались ступать какъ можно тише по жесткому полу. Въ одно окошечко виденъ былъ трупъ ребенка, во второе — тоже трупъ ребенка, въ третье — трупъ монахини среднихъ лтъ, повсившейся у себя въ кель на шнур отъ оконной шторы. А въ четвертое окошечко виденъ былъ трупъ стараго капитана, о которомъ только и было извстно, что имя его Поликсфенъ, и что его убили и зарыли, положивъ на водосточную трубу, на Кингсуэ. Это была покойницкая одного изъ Центральныхъ лондонскихъ полицейскихъ участковъ, и вс пришедшіе сюда были вызванные судебной властью свидтели, у которыхъ совсть была боле или мене чиста — а также присяжные, созванные на слдствіе — мелкіе лавочники и служащіе, оторванные отъ дла. Они вс были недовольны тмъ, что теряютъ время, не въ то же время гордились важностью своей роли.